Мастер: Джек Николсон

Популярность к Джеку Николсону пришла на заре эпохи Нового Голливуда. В это время, на рубеже 1960-70-х годов, на экране утверждался трезвый, лишенный «розовых очков» взгляд на действительность, а вместе с этим рождался и новый тип персонажа — антигерой. Обычно это не обремененный благородством, добротой, модельной красотой и прочими традиционными доблестями, но все же привлекательный персонаж. И привлекательность эта кроется во внутренней свободе, в честности взгляда на себя и на мир, в бунтарском стремлении к преодолению существующих рамок, клише и стереотипов. Николсон по своему характеру, актерским данным и даже внешности отвечал этим требованиям к экранному образу идеально.

За годы в кино актер создал десятки антигероических образов, среди которых есть и неудачливые романтики, и обыватели, вздумавшие бежать от «нормальной жизни», и художники с тягой к саморазрушению, и обаятельные плохие парни,  и «циники с добрым сердцем», и другие «падшие ангелы». Некоторые из его образов можно назвать хрестоматийными антигероями: это пианист Роберт Дюпи в «Пяти легких пьесах», частный детектив Джейк Гиттс в «Китайском квартале», преступник Рэндл МакМерфи в «Пролетая над гнездом кукушки», неудавшийся писатель Джек Торренс в «Сиянии» и, конечно же, Джокер в «Бэтмене».

Общая черта многих героев Николсона — склонность к шутовству. Это не только эксцентричное поведение и ироничное отношение к миру, но, прежде всего, приспособляемость к окружающей действительности и одновременно — внутренний уход от нее. Герои Николсона — это лишние люди, которые в поисках лучшей жизни пытаются играть по ненавистным им, но принятым в обществе правилам. Обычно игра эта заканчивается трагически.

Остановимся чуть подробнее на внешности Николсона. Особый характер его образов формируется за счет колорита его физических данных: выразительного лица и богатой мимики. Вкупе это делает исполнителя одновременно харизматичным и привлекательным. Для начала отметим его уникальную хитроватую улыбку до ушей. Одни называют ее «улыбкой чеширского кота», другие — «акульей улыбкой», третьи — «белозубым оскалом». В каждом из определений есть доля правды. Особенность этой улыбки в том, что ничего хорошего она, как правило, не сулит. Скорее она служит «предвестием бури», то есть сменяется чем-то контрастным: например, вспышкой гнева. Иными словами, это улыбка, призванная ввести оппонента (и зрителя) в заблуждение и, возможно, запугать на подсознательном уровне. Не случайно специалисты по паралингвистике отмечают сходство улыбки Николсона со звериным оскалом перед схваткой или охотой — открытый рот, демонстрация не только верхних, но и нижних зубов. С такой улыбкой, конечно, закономерно, что именно Николсона выбрали на роль Джокера в «Бэтмене». Интересно, что сам актер признается, что осознал зловещую «силу своей улыбки» еще в возрасте пяти или шести лет.

Дополняет белоснежный оскал Николсона специфический изгиб его бровей. Они образуют треугольные формы, придающие облику актера особую харизму с ярко выраженным демоническим характером. Именно благодаря бровям актера в свое время выделяли на курсах по актерскому мастерству. Прибавим к улыбке и бровям нездоровый огонек гипнотизирующих карих глаз и неподражаемый маниакальный смех — и станет понятно, почему Джеком Торренсом или все тем же Джокером не мог быть никто иной, кроме Николсона.

Джек Николсон — один из самых ярких сторонников системы Станиславского в Голливуде. Он даже скромно замечает, что не знает никого, кто бы понимал систему и руководствовался бы ею в работе больше, чем он сам. Согласно азам метода Станиславского, какими их преподавали на курсах Джеффа Кори или ученика Ли Страсберга Мартина Ландау, Николсон считает, что грамотное исполнение роли требует от актера, прежде всего, внутреннего погружения в характер персонажа, в его мысли и переживания. Кроме того, чтобы добиться разнообразия исполнительских инструментов, артисту необходимо «впитывать в себя жизнь». Впитанное затем воплощается в «неуловимых интонациях, жестах, изгибах». Также помогает личный опыт.

Например, на съемках «Сияния» Николсон вызывал у себя состояние злобы и агрессии, вспоминая ссоры с бывшей супругой (оценить этот процесс можно в ролике выше — действительно очень познавательно). О своей работе над ролями Николсон говорит так: «Я придаю все меньше значения тому, что у актеров обычно называется «созданием образа». Все эти прихрамывания и шепелявости, манера говорить… Мне неохота с ними возиться. Это должно идти изнутри. Главное — то, кто ты есть. Вот над чем нужно работать. К любой роли я подхожу автобиографически».

Заметим, что система Станиславского принесла Николсону внушительное количество наград. Помимо «Золотых глобусов», призов Каннского и Московского кинофестивалей отметим рекордных двенадцать номинаций на «Оскар» и вновь рекордных три победы (среди мужчин такое же количество наград только у Уолтера Бреннана и Дэниэла Дэй-Льюиса).

Джек Николсон — мастер экспромта. Его актерские импровизации порой становились не просто украшением роли, но даже выделяли его в глазах зрителя. Именно так произошло с самой первой примечательной ролью в фильмографии актера. В малобюджетном би-муви «Магазинчик ужасов» Роджера Кормана Николсон появлялся в качестве эпизодического персонажа-мазохиста. Реплик было мало, из сценария о герое толком ничего понятно не было, а режиссер давать комментарии отказывался. Как вспоминает сам Николсон: «Я отправлялся на съемки, зная, что я должен быть крайне причудливым». В итоге актер сходу снабдил своего персонажа сочной мимикой, жестами, неподражаемыми интонациями, и как результат — полюбился зрителю.

Сцена из фильма «Отступники» (2006)

Также Николсон ловко использует импровизацию в работе с партнерами, чтобы добиться естественности их реакций.  Во время съемок «Отступников» актер шокировал всех на площадке, когда отклонился от сценария и выхватил пистолет. Так он изрядно напугал Леонардо ДиКаприо и вызвал у него неподдельные эмоции.

Самый известный пример удачного экспромта Николсона связан с фильмом «Сияние». Фраза «А вот и Джонни!» (Here’s Johnny!) в сцене, где его герой выламывает топором дверь ванной комнаты, пытаясь пробиться к жене, отсутствовала в сценарии. Актер сымпровизировал ее на площадке. Сегодня фраза ушла в народ, оказалась в топе «100 известных цитат из американских фильмов» по версии Американского института кинематографии и послужила основой для великого множества мемов.

Николсона можно назвать королем гнева. Именно гнев — это та эмоция, которую он играет чаще всего. Актер, очевидно, постиг все тайны управления гневом и потому нашел в нем неисчислимое количество оттенков и граней. В его исполнении гнев может быть бурным, c нецензурным криком и буйной жестикуляцией, или тихим, понятным по одним только глазам. Гневом Николсон часто выражает нечто, что заложено глубже в переживаниях: отчаяние, страх, жестокость, властность, превосходство, бунт. Соответственно и гнев актера может быть драматичным или комичным, реалистичным или гротескным и карикатурным.

Николсон и в жизни, и на экране, вне зависимости от погодных условий, часто носит солнцезащитные очки. Актер говорит, что их ему прописали, но иногда дает и другое объяснение этому, простое и в то же время удивительное: «В солнцезащитных очках я чувствую себя настоящим Джеком Николсоном. Без них я просто толстый старик». Вот уж от кого не ожидаешь проблем с самооценкой.

Редкий фильм с участием Николсона обходится без сцены, в которой актер налегает на спиртное. Таково уж «проклятье» характеров его персонажей, что без горячительного они обойтись не могут. При этом нельзя не отметить, что Николсон, в реальной жизни тот еще любитель алкогольных кутежей, на экране умеет пить с особым смаком и изяществом. Наиболее ярким пример здесь — знаменитая сцена из «Сияния», в которой Джек Торренс, сходя с ума, прерывает алкогольную завязку с воображаемым барменом.

Чтобы почувствовать присутствие Джека Николсона на экране иногда достаточно одного лишь его голоса. Он всегда выделяется, даже оставаясь за кадром, благодаря гнусавому акценту, присущему выходцам из Нью-Джерси, и монотонной интонации. Кроме того, с возрастом голос Николсона стал более густым и зловещим. В этом плане ему очень помогло, надо полагать, не только естественное старение, но и пристрастие к алкоголю и табаку. Сам актер отмечает важность работы с голосом. По его словам интонация и звучание — ключевой инструмент актера, а поиск сути персонажа должен начинаться именно с поиска голоса.