Как это снято: «Летят журавли»

Драматургия: новый герой, эксперименты с жанром и двухактная структура

В основе «Летят журавли» — пьеса Виктора Розова «Вечно живые». Произведение это, можно сказать, трудной судьбы. Написано оно было еще в 1943 году, но к публикации его запретили: в каноны соцреализма не вписывалась главная героиня, допустившая измену ушедшему на фронт солдату. Напечатали пьесу только с приходом «оттепели» в 1956 году. Тогда же она ознаменовала начало театра «Современник», став его первой постановкой. Параллельно Розов по просьбе режиссера Михаила Калатозова написал сценарную адаптацию, и вскоре на «Мосфильме» запустили экранизацию под названием «За твою жизнь».

Сценарий фильма достаточно сильно отличался от оригинальной пьесы. Были раздвинуты рамки действия, исчезли или были отодвинуты на второй план многие персонажи, добавился ряд эпизодов, в том числе бомбежка Москвы, гибель родителей Вероники и встреча солдат-победителей. Сценарная основа продолжала претерпевать изменения и на площадке. Например, оператор Сергей Урусевский периодически предлагал обойтись без того или иного диалога, заменяя разговоры визуальными средствами. Также лишь в процессе съемок родились некоторые значимые сцены, например, смерть Бориса и попытка самоубийства Вероники. Так появление этих эпизодов объяснял Урусевский: «Все возникло стихийно, в процессе работы… Нужно было выразить мысль, высказать ее на экране максимально острыми средствами. Никто ведь не ставил такой цели: давайте, мол, только изобразительными! Но средства почему-то возникали изобразительные…».

Именно со сценарием связаны первые особенности фильма, которые удивляли современников. Прежде всего, это, конечно, касается главной героини. Впервые, как минимум, с конца 30-х годов в центре сюжета оказывался человек, далекий от идеала нравственности, совершивший грехопадение, но зато близкий к настоящим, живым людям. Перед зрителем появлялся не одномерный, а сложный персонаж, которому, несмотря на его противоречивость, нельзя было не сопереживать. «Летят журавли» в этом плане отразили главную тенденцию «оттепели» — вернули на экран обычного человека, убрав человека-монумента, созданного кинематографом сталинского периода.

Вторая особенность картины — жанровая. Формально «Летят журавли» — это военное кино, но без целого ряда его характерных признаков. Мы ни разу не видим в кадре врага, да и военных действий тоже почти нет. При этом сама война, благодаря грамотно расставленным и убедительным деталям, ощущается в кадре постоянно. Таким образом лента расширила границы жанра, показав, что кино о войне — это прежде всего кино об испытании, и не важно, как далеко от фронта разворачиваются события.

Интересна и структура фильма. Историю можно разделить на две почти равных по длительности части. Финалом первой становится гибель Бориса. Решение убрать персонажа, который воспринимался одним из двух главных героев, можно назвать смелым. Ведь оно усиливало трагизм истории и одновременно вовлекало зрителя в действие, заставляя его вместе с Вероникой надеяться на лучшее. Также любопытно, как через весь фильм проходит ряд рефренов. Например, сцена встречи солдат снята похожим образом со сценой проводов. Своего рода визуальным лейтмотивом становятся образы лестницы и Крымского моста. Одним именем — Боря — назван возлюбленный Вероники и ее приемный сын. Авторы повторяют ряд ситуаций и элементов, выявляя глубинную взаимосвязь событий и явлений, цикличность устройства мира.

Кастинг: открытие Татьяны Самойловой

Необычная драматургия фильма требовала и уникальной исполнительницы главной роли. Если 29-летний Алексей Баталов, к тому моменту уже опытный, известный актер, воплотил достаточно прямолинейный, хоть и масштабный и обаятельный образ фронтового поколения, то от его партнерши требовалась задача еще более сложная. Противоречивый характер нуждался в новой, нетипажной исполнительнице. Поначалу на роль выбрали Елену Добронравову, но волею случая Калатозов обратил внимание на 23-летнюю Татьяну Самойлову, отчисленную из Театрального училища им. Щукина и имевшую лишь небольшой опыт съемок в картине «Мексиканец». Молодой актрисе не давали ролей как раз по той причине, что привлекла Калатозова — ее яркой индивидуальности и нестандартной красоте, «слишком тяжелой для комедии и слишком легкой для драмы», ее внутренней витальности вместе с ощущением душевного надлома. Таким образом, благодаря стечению обстоятельств и чутью Калатозова, не вписывавшийся в соцреалистические рамки сюжет и талантливая, но не подходящая никому актриса словно бы нашли друг друга. Результатом стала не только главная роль в карьере Самойловой, но и актерская награда Каннского кинофестиваля, слава «первой всемирно известной русской кинозвезды» и восхищение самого Пабло Пикассо.

Операторская работа: камера Урусевского, дух революционного авангарда, «световой грим»

При всей необычности драматургии Розова и открытии Самойловой, наиболее новаторский элемент фильма «Летят журавли» — это операторская работа. Впрочем, новаторство с опорой на традицию. «Летят журавли» во многом является переосмыслением визуальных достижений кинематографа революционного авангарда 20-х годов, намеренно подзабытого в позднесталинский период, когда кинокартины стали визуально невыразительными, бесконечно разговорными и похожими на театральные представления. Второе дыхание авангарду дали люди, им воспитанные: Калатозов снимал во вполне революционном духе свои ранние работы, такие как «Соль Сванетии» и «Гвоздь в сапоге», а Урусевский учился во ВХУТЕИНе у таких неординарных мастеров, как Владимир Фаворский и Александр Родченко.

Яркие визуальные техники, на которые так богат «Летят журавли», по сути, были не изобретены, а заново открыты. Знаменитая субъективная камера могла быть вдохновлена «Шинелью» Григория Козинцева и Леонида Трауберга, сверхширокоугольная оптика (Урусевский в фильме использует объектив 18 мм) активно применялась в «Стачке» Сергея Эйзенштейна, а уж ракурсная съемка вообще была отличительной чертой всего авангардного кино 20-х. Важны не эти приемы сами по себе, а то, что Урусевский смог, во-первых, их сделать своими, а во-вторых, использовать их органично, подчинив драматургии и замыслу фильма.

Сцена из фильма «Летят журавли»

«Летят журавли» — это фильм об обычных людях, обращенный к обычным людям. В таком контексте субъективная камера и съемка с рук помогает подключить зрителя к активному сопереживанию и почти к участию в действии. В ряде сцен, например, в знаменитых проводах на фронт, динамичная камера позволяет нам буквально ощутить окружающую толпу.

Сцена из фильма «Летят журавли»

Другой пример смелого использования сочетания камеры вместе с изменением скорости съемки — сцена попытки самоубийства Вероники. Камера находилась в руках у бегущей Татьяны Самойловой и снимала на скоростях 18, 12 и 4 кадра в секунду. Использованные приемы помогли точно выразить безумное состояние героини, срезонировать колебаниям ее души. Урусевский, говоря об активной роли камеры, замечал: «Оператор должен играть с актерами».

Один из самых знаменитых кадров фильма, — круговая панорама с бегущим по лестнице Борисом, — был одновременно и одним из самых сложных в съемке. Для него специально выстроили квадратную деревянную декорацию: трехэтажную лестничную клетку с железным столбом посередине, к которому была прикреплена операторская люлька. В люльку садился оператор с камерой, и конструкция с помощью троса поднималась вверх по спирали параллельно бегу Баталова. Операторской группе было необходимо одновременно учитывать целый ряд факторов: синхронизацию скорости подъема актера и оператора, перевод фокуса, свет. Сложностей добавляло то, что декорация была замкнутой и от световых приборов моментально превращалась в печку.

Впрочем, иногда яркие выразительные решения достигались без особых технических разработок. Например, так Алексей Баталов рассказывает о съемках кадра с березами: «Его (Урусевского — прим. tvkinoradio.ru) крутили на месте, резко опускали навзничь на землю, а потом скорчившегося на маленькой самодельной тележке катали вокруг стволов промокших берез. Тут он был и оператором, и штативом одновременно, поэтому для устойчивости и амортизации толчков помощники и осветители подпихивали под него все, что было под руками: операторский брезент, куртки, ушанки, шарфы и рабочие рукавицы». Другой известный кадр — 1,5-минутная однокадровая панорама прохода возле затонувшей пушки. Плавное движение камеры здесь создавалось с помощью листа кровельного железа, на котором таскали Урусевского.

Отдельно стоит отметить портреты Урусевского. В сцене, где герои устанавливают светомаскировку оператор использует затемнения, чтобы наносить на лица Самойловой и Баталова различный «световой грим». От кадра к кадру он меняется, позволяя подчеркнуть тот или иной нюанс в характерах и изменениях эмоционального состояния героев.

Признание: от проката до Каннского кинофестиваля

В момент выхода в советский прокат в октябре 1957 года фильм «Летят журавли» встретили неоднозначно. Отмечая новаторский визуальный стиль, многие критиковали драматургию, называя сюжет «притянутым за уши». Также некоторым не по душе была неоднозначность образа главной героини. Среди таковых был первый секретарь ЦК КПСС Никита Хрущев, назвавший Веронику не иначе как «шлюхой». Однако это не помешало ленте выйти в лидеры проката по итогам года — его аудитория составила 28,3 млн зрителей.

Но дальше картину ждала и вовсе уникальная для нашего кино судьба. И обеспечил ее 19-летний Клод Лелуш, будущий постановщик культовой мелодрамы «Мужчина и женщина». Летом 1957 года он оказался в Москве для того, чтобы тайно снять фильм об СССР. Среди прочих мест ему удалось проникнуть и на «Мосфильм», где Лелуш стал свидетелем съемок «Летят журавли». Особенно его впечатлила съемка сцены с винтовой лестницей. Вернувшись во Францию, Лелуш первым делом связался с Робером Фавром Ле Бре, директором Каннского фестиваля, и рассказал ему о «Летят журавли». Тот вскоре познакомился с картиной и добился ее включения в основной конкурс Канн. В конкурсе же лента обошла работы таких мастеров, как Ингмар Бергман, Сатьяджит Рай и Жак Тати, и стала единственной отечественной картиной, удостоенной «Золотой пальмовой ветви». Добавим, что вспоминая в мемуарах посещение «Мосфильма», Лелуш пишет следующее: «Этот день, наверное, останется самым значительным во всей моей жизни. Тогда я решил, что буду не оператором кинохроники, а кинорежиссером». Интересно, что примерно те же слова о влиянии фильма на свою судьбу говорят Андрей Кончаловский, Глеб Панфилов, Сергей Соловьев и многие другие наши кинематографисты. А среди иностранных режиссеров-поклонников фильма — такие разные авторы, как Роман Полански, Стивен Спилберг и Ксавье Долан.

Обложка: кадр из фильма Летят журавли» (1957) / Мосфильм