POV-оператор: Сергей Валяев

Сразу после того, как мы сняли с Ильей Найшуллером клип Bad Motherfucker, позвонил Тимур Бекмамбетов и предложил сделать полнометражный фильм. Мы решили, что это уникальная возможность, которую нельзя упускать. На момент старта подготовки к фильму мной уже был придуман концепт специализированного рига для съемок от первого лица. Параллельно с его разработкой я проходил тренировки с нашим постановщиком трюков Олегом Поддубным, помогал оператору-постановщику Севе Каптуру делать тесты камер и придумывал с Ильей экшн-сцены. Месяца два мы с каскадерами тренировались нон-стоп, чтобы физически соответствовать предстоящему хардкору. Днем были занятия, а по ночам я сидел за компьютером, рисовал дизайн маски, встречался с моей командой Smokin’ Heroes, строгал, пилил, вырезал лазером и делал прототипы. Аккурат к первому съемочному дню мы успели сделать первый сносный вариант. Он не очень хорошо работал, но время поджимало, так что начали снимать.

В клипе мы использовали страйкбольную маску Хищника, которую сделал наш друг Олег Савин. Мы вырезали всю переднюю часть этой маски, а камеру установили в районе рта. На самом деле маска Хищника не годилась для съемок вообще — она очень сильно тряслась, болталась, и я жевал собственные щеки из-за того, что она неудобно прилегала к лицу. К тому же на ней нельзя было закрепить вспомогательное оборудование. Поэтому я начал продумывать специальный риг, который был бы непосредственно предназначен для съемок кино.

Прототип рига Adventure Mask и гипсовая голова для макетов

Его концепция исходит из базового правила: если мы хотим погрузить зрителя в действие, чтобы он почувствовал себя героем фильма, то камеру нужно располагать не в районе лба, как можно было бы предположить, а в районе рта. Когда камера закреплена таким образом, она снимает тело человека от корпуса, что и дает ощущение погружения. Соответственно, нужно было сделать такой риг, который бы фиксировал камеру в нужном положении, не мешал обзору, был максимально легким, позволял устанавливать дополнительное оборудование и регулировался бы под разные типы лица. Последнее было важно, поскольку снимали разные люди, в том числе каскадеры. То есть необходима возможность регулировать маску, ее ширину, высоту положения камеры. 

Сергей Валяев и Сева Каптур на съемках «Хардкора»

Кроме того, в процессе мы доработали маску и оснастили ее магнитной стабилизацией. Этим занимались инженеры Владимир и Николай Котыховы под руководством Севы Каптура. Она функционирует не как трехосевые стабилизации, распространенные сейчас, вроде Ronin, MōVI или Key Gimbal. Трехосевая стабилизация полностью уравновешивает изображение, что очень не нравилось Илье. Изначально я хотел взять Adventure Mask, установить на нее трехосевой стабилизатор для GoPro, который бы позволил управлять камерой дистанционно. Но тогда у нас получилась бы просто летающая камера — без элемента тряски не было бы эффекта сопоставления себя с героем и нужной степени реализма. Ведь когда человек двигается, у него все-таки есть некоторые качания. Магнитная стабилизация работает по другому принципу — она не регулирует ось крена (Roll) и поворота (Yaw), а стабилизирует только базовую тряску по оси тангажа (Pitch): при мелких качаниях вверх-вниз и резких прыжках. Но в то же время для меня лично магнитная стабилизация стала главным проклятьем на съемочной площадке. Она была тяжелой и ограничивала обзор. Во время съемок я из-за нее много раз спотыкался. Зато она давала необходимый режиссеру эффект и была прочнее любой электронной стабилизации. Решили, что электроника, скорее всего, быстро сломается, что затормозило бы съемочный процесс. Так что еще и по этой причине отказались от трехосевиков, переключившись исключительно на механику. 

Сергей Валяев с облегченной версией рига Adventure Mask

Сейчас у нас готова потребительская версия Adventure Mask. Это почти такой же риг, какой мы использовали в «Хардкоре». Он легкий, регулируется подъем челюсти, а крепление может меняться под разные камеры, в том числе DSLR, мобильные телефоны и камеры 360°. Также может меняться и устанавливаться любая стабилизация, в том числе магнитная.

Сергей Валяев с загруженным ригом Adventure Mask

Если снимать просто на GoPro, то ничего дополнительно устанавливать не нужно. Но если делать кино, то на риге размещаются микрофоны, передатчики, батареи. Противовес с оборудованием можно повесить на затылочной части, а микрофоны — в разъемах сверху. Единственное отличие потребительской маски от той, что использовали мы — регулировка по ширине. Мы добавили ее уже в конце съемок. Вместе со всем необходимым у нас вес рига составлял килограмма три.

«Хардкор» мы начинали снимать на GoPro 3, даже не GoPro 3+. На момент подготовки на рынке было уже достаточно много экшн-камер, были и легкие DSLR-камеры. Мы сделали огромное количество тестов, попробовали штук пятнадцать разных устройств и в итоге остановились на GoPro по ряду причин. В первую очередь значение имел вес. Во-вторых, GoPro дает приемлемое качество. В-третьих, у нее практически не возникает роллинг шаттера, то есть дефекта, при котором изображение деформируется и наклоняется при резких движениях. GoPro изначально создавалась для экстрима, поэтому разработчики свели роллинг шаттер к минимуму. Поскольку у нас экшн с постоянным движением, этот параметр был очень важен. Другие камеры, скажем Sony, дают лучшее изображение, позволяют использовать разные объективы, но у них получается ужасный эффект «желе». 

Сева Каптур и Сергей Валяев на съемках фильма «Хардкор»

Мы снимали на две камеры GoPro. Но вовсе не для 3D, как некоторые думают. Дело в том, что GoPro 3 не поддерживает одновременный вывод изображения на свой экран и передачу картинки на внешний монитор. Поэтому вторая камера была необходима для вывода на плейбэк. Был в этом и дополнительный смысл — если одна камера отключалась и начинала глючить, что у GoPro иногда случается, то вторая страховала. 

Сева Каптур, Сергей Валяев и Илья Найшуллер на съемках фильма «Хардкор»

Весь фильм снимался в разрешении 1440 на 1080 при 48 кадрах в секунду. В 2K мы снимать не могли, потому что так получалось слишком мало кадров в секунду. Нам же иногда нужен был эффект замедления — 48 кадров как раз позволяли этого добиться. 

У нас было три оператора-постановщика и три POV-оператора — я, Андрей Дементьев и Илья. При этом операторы-постановщики почти не снимали — они не носили камеру и не отвечали за композицию во время съемки. Разве что Павел Капинос отработал сцены с Тимом Ротом, Фёдор Лясс сделал на RED с плеча Андрея несколько рапидов в финале. В остальном они занимались подготовкой, светом, взаимодействием с художником-постановщиком, решали технические вопросы, помогали нам с Андреем советами. Севу Каптура вообще могу назвать своим вдохновителем. Благодаря ему я сильно повысил свои навыки в профессиональном плане. Работая с ним, мы поначалу много спорили, привыкали друг к другу. Я хотел видеть монитор — это помогало быстро перекомпоновывать кадр. А Сева предложил мне очень простое решение — запомнить, что у камеры есть определенный угол обзора и границы кадра. Когда я это осознал и принял, смог больше думать о сцене и о герое, которого мне приходилось играть, а не коситься в маленький мониторчик. Теперь я использую этот урок в своей работе всегда и не только когда ношу камеру на голове, ведь моя главная фишка — умение красиво снимать сложные однокадровые сцены во время бега и прыжков. Глупо смотреть в монитор, если перед вами стоит задача держать в кадре героя и при этом прыгать за ним с крыши на крышу с тяжелым гимбалом в руках и установленной на нем камерой.

Весь съемочный процесс был экстраординарным. Проект даже по российским меркам далеко не высокобюджетный. Так что приходилось идти на компромиссы в комфорте ради достойного результата. В день снимали по-разному: бывало всего несколько часов, а бывало и с большими переработками до пятнадцати-шестнадцати часов. И все это время приходилось находиться в маске. 

Сергей Валяев и Илья Найшуллер на съемках фильма «Хардкор»

Трудно сказать, какую долю фильма снял непосредственно я. Наверное, процентов сорок-пятьдесят. Сложно определить точно потому, что у нас был целый ряд сцен, которые я снял, но они не вошли в итоговый монтаж. Первая версия фильма была около 2,5 часов, а в итоге продолжительность сократилась до 1,5 часов вместе с титрами. Кроме того, многие эпизоды мы по несколько раз переделывали. Например, я снял совершенно чумовую сцену с танком, над которой бились несколько дней. Но во время чернового монтажа Илье не понравился сам танк (он был слишком старый и нелепый), и сцену пришлось полностью переснимать с другой машиной. Над этим работал уже Андрей Дементьев. 

Андрей Дементьев на съемках фильма «Хардкор»

Второй оператор понадобился потому, что уже на этапе подготовки было понятно, что снять весь фильм в одиночку будет физически нереально. В клипах, над которыми мы работали с Ильей, была легкая форма — небольшой хронометраж и всего несколько съемочных дней. В полнометражном фильме — 115 смен. При таком количестве было понятно, что я один просто умру. Поэтому позвал своего друга — Андрея Дементьева. Андрей был лучшим кандидатом из всех, кого можно было представить. Он уже десять лет занимается паркуром. Андрей с самого начала следил за моей работой над маской и прекрасно понимал специфику съемок от первого лица. К тому же он профессиональный актер и работал с нами в клипах, играя одного из персонажей. А Генри, главного героя, хотя его и нет в кадре, все-таки нужно было играть. Думаю, то, что мы вдвоем работали над этим, только обогатило персонаж. Андрей как актер вкладывал в него какую-то жизнь, проживая эту роль, а я как оператор старался добавить неординарных решений и разнообразных зрелищных фишечек. 

На съемках фильма «Хардкор»

Андрей заменил меня в очень непростой момент — от перегрузки я повредил шею, заработал межпозвонковую грыжу. Поскольку Андрей вместе со мной проходил подготовку и придумывал множество идей для фильма, он смог тут же включиться в работу. Я считаю, он сыграл свою роль великолепно. В частности, героически выдержал чумовую финальную сцену, где сотни киборгов атакуют Генри. Ему там приходилось терпеть так, как еще никому в мире, — он висел на тросах часами, лежал в ожидании мотора в неудобных позах и страдал от травм. Я могу сказать, что просто прожить роль Генри в этой сцене оказалось запредельно сложной задачей. 

Илья Найшуллер на съемках фильма «Хардкор»

Также несколько сцен отработал Илья. Он уже пробовал надевать маску на съемках клипа Stampede и Bad Motherfucker, и тогда ему это очень понравилось. В «Хардкоре» он решил снимать сам просто потому, что мог себе это позволить, ведь он и режиссер, и продюсер. Хотя тут был и дополнительный смысл — так Илья активнее работал с актерами, поскольку находился с ними лицом к лицу и подсказывал какие-то вещи, на которые актер сразу реагировал. 

Наш персонаж Генри — это одновременно и актер, и оператор, и сам зритель. Он – участник действия, но со шлемом и камерой на голове. Представьте, каково взаимодействовать с таким странным существом. Партнер начинает буксовать, потому что ему не понятно, как играть, в какую из двух камер обращаться. Чтобы человеку не путаться и чтобы он мог сфокусироваться на роли, мы маркировали одну из камер — сделали специальную поролоновую подложку, которая указывала, какая камера главная, а какая второстепенная. Кроме того, мне приходилось надевать отражающие очки. С одной стороны, актер мог в них посмотреться и оценить, как он выглядит, а с другой — очки скрывали глаза, которые во время игры отвлекали исполнителей. Таким образом, простые отражающие очки сильно облегчили задачу актерам и ускорили процесс работы в целом. Кстати, идея с очками, как и с маркировкой камеры, принадлежит Шарлто Копли. Когда он появился на площадке, все сразу встало на свои места — он знал, как действовать, как держаться и вообще сильно поднимал дух всей группы. Несмотря на тяжелейшие условия, в которых мы работали, он ни разу ни на что не пожаловался. А если уж голливудский актер так себя вел, то и в группе ни у кого не возникало мыслей о недовольстве. 

У нас были трюки, выполненные как со страховкой, так и без нее. Будучи трейсером, я привык делать трюки без страховки, мне так комфортнее. Я знаю возможности своего тела и понимаю, что могу, а что нет. Когда появляются тросы, меня лично они дезориентируют. Без них я лучше прыгаю, поскольку, в отличие от каскадеров-риггеров, привычки к страховке нет. Хотя после «Хардкора» я уже, конечно, научился и с тросами работать, и автомат на бегу перезаряжать, и делать другие вещи, о которых раньше даже не задумывался. 

Кадр из фильма «Хардкор»

В фильме есть сцены, которые сделаны с очень серьезной страховкой. Есть моменты, которые снимали профессиональные каскадеры. Например, автотрюки ни я, ни Андрей, ни Илья не могли выполнять сами. Просто потому, что мы не являемся квалифицированными автомобильными гонщиками. А посадить актера уровня Шарлто Копли в машину рядом с человеком, который не особо-то умеет водить, было бы преступлением. Поэтому автомобильные трюки, горение, полет на тросе за вертолетом, прыжок с высотки выполняла наша каскадерская группа. Мы надевали им маску, все настраивали, рассказывали, как двигаться, и ребята работали. Сложность тут была в том, что каскадеры все-таки не обучены снимать, не привыкли к ригу, не чувствуют ритм и пластику героя, не так хорошо понимают композицию. Поэтому с каскадерами всегда увеличивалось количество дублей. 

Андрей Дементьев и Сергей Валяев на съемках фильма «Хардкор»

Некоторые трюковые сцены делались без страховки. Например, в погоне по мосту за «хитрым Дмитрием» мы просто взяли и пробежались с Андреем так, как сделали бы, тренируясь в обычной жизни. В фильме этого не видно, но бежали мы после дождя, когда мост был скользким. Страховка тут только помешала бы. Но остальное, конечно, старались делать более профессионально. 

Важно придерживать свои амбиции. Скажем, кадр с прыжком на тросе с высотки снимал профессиональный риггер Александр Краевский. Он просто запретил нам с Андреем выполнять этот трюк, хотя мы очень хотели. Или когда мы снимали Bad Motherfucker, я ужасно злился из-за того, что Илья не позволяет мне перепрыгнуть с одной движущейся машины на другую — это было легко, я знаю, как это делать. Но Илья сказал мне простую вещь: «Я могу поменять каскадера, но не оператора, поэтому лучше обращусь к профессиональному каскадеру, чем рискну тобой». После этого я успокоился и стал проще относиться к желанию выполнить все трюки самостоятельно. 

Я считаю, что мы с «Хардкором» находимся на рубеже. Если еще несколько лет назад компьютерные игры тяготели к тому, чтобы становиться более кинематографичными, то сейчас наоборот кино черпает вдохновение в игровой индустрии. Если мы, используя риг и камеру, сделали кино от первого лица, то следующим этапом станет включение зрителя в фильм и добавление интерактивной составляющей. В этом смысле наша картина находится на границе между настоящим и будущим, которое связано с виртуальной реальностью. Ну и сейчас, я думаю, последует волна POV-фильмов. Подобные прецеденты всегда вдохновляют. И надеюсь, другие будут не просто подражать нам, но и пытаться переосмыслить то, что мы сделали. Кроме того, по сравнению с нашей экипировкой три года назад, сейчас уже появилась более совершенная техника. Если мы снимали на устаревшую GoPro 3, то теперь есть усовершенствованные модели и у GoPro, и у Blackmagic, и у многих других. Камеры позволяют достичь настоящего кинематографического изображения, весят меньше, стабилизация стала легче, и появился риг Adventure Mask, который специально разработан для съемки от первого лица. Конечно, люди будут этим пользоваться.