Мастер: Лон Чейни

Леонидас Френк Чейни родился 1 апреля 1883 года в Колорадо Спрингс, Колорадо. Он был одним из четверых детей глухонемых родителей, так что ему пришлось общаться с ними при помощи пантомимы и мимики. Он очень рано познал одиночество и понял, что значит быть аутсайдером.

Его отец был популярным парикмахером в городе, а мать работала учительницей в школе глухонемых. Но она слегла с воспалительным ревматизмом, и Лону пришлось оставить школу, чтобы заботиться о ней, поскольку у семьи не было денег на сиделку. Тогда мальчик учился в четвертом классе, и на этом его образование закончилось. Иногда он развлекал ее пантомимой и танцами, что тоже помогало формировать навыки, которые пригодятся ему в будущем.
 

Путь к кинематографу

Когда младшие сестры подросли и смогли взять на себя дела по дому, Лон пошел работать реквизитором в местную оперу. Эту работу ему помог получить старший брат Джон, работавший в театре разнорабочим. Его отец был против того, чтобы дети шли в театр, и позже Чейни устроился работать в магазин, продававший ковры и обои.

И все-таки театр звал его, и в 19 лет Лон впервые вышел на сцену в любительском спектакле. После дебюта Чейни отправился в турне с труппой музыкальной комедии. Он был прекрасным танцором и комиком. Во время этих турне он познакомился с 16-летней певицей Клевой Крейтон, они выступали вместе и очень скоро поженились. Так в семье появилса Крейтон Чейни, будущий Лон Чейни мл. Брак был не очень счастливым, Клева рано начала пить, и в 1913 году попыталась покончить с собой прямо в театре, где ее муж работал распорядителем (а Чейни часто совмещал несколько профессий).

Она выжила, но ее голосовые связки были повреждены, и с карьерой певицы было покончено. Вскоре Чейни подал на развод и получил опеку над ребенком. Но эта история повлияла на его дальнейшую карьеру: он ушел из театра в новую индустрию — кино.

Кадр из фильма «Запад Занзибара» (1928) / Фото: MGM

Нельзя сказать, что здесь его приняли с распростертыми объятиями. Кинематограф довольно долго в упор не хотел видеть Лона Чейни, и актер перебивался маленькими ролями (а также позицией реквизитора), пока, наконец, не нашел свою «фишку» — пластический грим и кардинальное перевоплощение.
 

Мастер перевоплощений

Это помогло не сразу. По мнению Чейни, ему сильно недоплачивали, и поэтому они поссорились с Уильям Систром, менеджером студии Universal, который в пылу спора бросил: «Ты не стоишь ста долларов в неделю!».

Чейни ушел со студии, и через некоторое время пробил его звездный час. В вестерне «Ридл Гоун», главную роль в котором исполнял Уильям Харт, Чейни сыграл злодея. И это принесло ему давно заслуженный успех у зрителей. Теперь он мог вернуться на Universal победителем — его зарплата составляла 125 долларов в неделю. И это было только начало.

В 1919 году Лон Чейни познакомился с режиссером Тодом Браунингом, сотрудничество с которым и принесет ему настоящую звездную славу. Но первым шагом на пути к этому успеху был фильм «Чудотворец». Он рассказывал о банде инвалидов, которые промышляли на улицах города. Чейни сыграл Жабу — удивительного акробата, способного буквально завязывать свое тело узлом.
 

Фрагмент фильма «Чудотворец» (1919)

По ходу «излечения» он «развязывает» свое тело и встает на ноги. Что вселяет в настоящего ребенка-инвалида невероятную веру в излечение, и он, отбрасывая костыли, начинает ходить. «Чудотворец» заработал в прокате $3 миллиона при бюджете в $120 тысяч, и был признан лучшим фильмом года читателями журнала Photoplay в 1921 году, опередив даже картину Чарли Чаплина «Малыш».
 

Фильм «Наказание» (1920)

В 1920 году Лон сыграл ампутанта без ног в криминальной драме «Наказание» по роману Говернера Морриса. По сюжету ноги ему по ошибке ампутировал врач, оказывавший помощь пострадавшему в автокатастрофе. И если Чейни и играл совершенно невероятные роли раньше, то здесь главарь преступного мира Сан-Франциско Близзард превосходил все, что было до этого. Теперь он замышляет месть доктору, который совершил эту ужасную ошибку.

Сегодня подобный эффект делают с помощью компьютерной графики. Самый ближайший пример — персонаж Гэри Синиза из «Форреста Гампа». На съемках актер носил хромакейные чулки, а потом его ноги стерли из кадра. Но в 1920 году никакой компьютерной графики не было и в помине!

Для исполнения роли Чейни сконкруировал специальную кожаную «сбрую», которая плотно притягивала его лодыжки к бедрам. Очевидно, что такая трансформация была как минимум некомфортной, как максимум — болезненной, но актер часами тренировался ходить на коленях по дому. В итоге в фильме он поднимается по лестнице, прыгает на стол и вообще — создает убедительный и пугающий образ агрессивного лидера теневого сообщества.
 

«Собор Парижской богоматери»

Успех «Наказания» позволил Чейни выбирать проекты и даже диктовать студии свои условия. Например, еще в 1920 году его заинтересовал роман Виктора Гюго «Собор Парижской богоматери», и в 1922 году Лон подписал контракт с Universal на участие в экранизации книги. Его вознаграждение составляло $2000 в неделю (неплохо для актера, которому всего несколько лет назад заявили, что он никогда не будет стоить больше 100 долларов).

Кадр из фильма «Оливер Твист» / Фото: First National Pictures

Чейни участвовал в выборе режиссера и других решениях по проекту. Сам Лон очень хотел видеть в режиссерском кресле Рауля Уолша, но студия хотела кого-то, кто мог бы поставить ленту, не превышая бюджета. В итоге компромисс был найден — Уоллас Уорсли, работавший с Чейни на нескольких проектах, включая «Наказание», встал у руля.

В итоге картина стоила студии $1 250 000, что по тому времени было неслыханной суммой (для сравнения, разорившее студию эпичное полотно Д. У. Гриффита «Нетерпимость» стоило всего $400 тысяч в 1916 году). Стоимость съемочного процесса была так высока из-за постоянных ночных съемок. Каждый вечер сотрудники Universal были вынуждены объезжать все соседние студии и одалживать все доступные осветительные приборы на ночь, и каждое утро повторять свой путь, возвращая их владельцам, потому что днем соседние студии снимали свои фильмы. К прожекторам прилагались и осветители с электриками. Но все знали — успех фильма лежит на плечах одного человека — Лона Чейни.

Квазимодо Чейни был не монстром, он был ключевым персонажем всего шоу, центром сострадания и удивления зрителей. Что касается веса его горба, тут есть расхождения. По одним данным вес амуниции достигал 30 кг, но скорее всего, все было не так страшно, ведь по другим данным горб весил всего от 3 до 9 кг. Но кожаная «сбруя» не давала Чейни полностью распрямиться.

Не менее кардинальной была трансформация лица актера: один глаз был заклеен шпатлевкой, а во рту был воск и кривые зубные протезы.

Чейни сам накладывал свой агрессивный грим. Он запирался в гримерной и не выходил оттуда, пока не был полностью удовлетворен проделанной работой. Он хранил свои трюки в секрете, дома его мастерская была закрыта на ключ, и свои тайны он не передал даже сыну, пошедшему по стопам отца и сыгравшему монстров в нескольких фильмах, но той же славы не снискавшему.

Успех ленты был так велик, что Чейни даже посетил премьеру картины, чего раньше никогда не делал, оставаясь самым таинственным актером Голливуда — зрители фактически не знали его настоящего лица, а сам он говорил, что «между фильмами Лона Чейни не существует». Но это было только начало звездного успеха артиста.
 

Тысяча лиц

Кадр из фильма «Призрак оперы» (1925) / Фото: MGM

Актер продолжает свои эксперименты с образами. Для фильма «Призрак оперы» он подтягивает нос ко лбу с помощью рыбьей кожи, чтобы превратить лицо в подобие черепа. Говорят, что Мэри Филбин, игравшая Кристину, не знала, как будет выглядеть лицо Призрака без маски, и ее реакция в фильме — реальная.

В картине «Тени» он играет китайского фермера, а для фильма «Мистер Ву» он превратил себя в двух китайцев: в главного героя мистера Ву и его престарелого дедушку. Чтобы убедиться, что его грим и воплощение старого китайца максимально реалистичны, он сел на трамвай и несколько раз прокатился по маршруту из конца в конец. И только удостоверившись, что его действительно принимают за старого китайца, он вернулся домой.

Его следующая роль была не менее шокирующей: в новой картине Тода Браунинга «Неизвестный» он сыграл безрукого метателя ножей. В кадре он производит ногами удивительные вещи. Например, зажигает сигарету. Правда, часто Лона заменял дублер — настоящий безрукий артист Питер Дисмуки. Но студийные пиарщики убедили всех, что Чейни действительно все делал сам.

Следующим проектом Чейни был «Лондон после полуночи». К сожалению, лента не сохранилась, и сегодня она восстановлена в виде слайд-шоу. Для воплощения образа детектива Берка, изображающего вампира, Лон Чейни вставил проволоку под веки для создания мешков под глазами, и вставил зубные протезы. Пишут, что этот грим был настолько болезненным, что актер мог носить его лишь несколько часов за раз. Интересно, что в римейке фильма в 1935 году детектива Берка и вампира играли два разных актера.

Картина «Тени» 1929 должна была стать последним немым фильмом актера, но на съемках он простудился и заболел воспалением легких — ленту снимали зимой в Чикаго, Иллионоисе и Висконсине. Однако он продолжал работать, перенося болезнь на ногах. По другим данным он вдохнул кукурузные хлопья, которые в те времена использовались для замены снега на съемочной площадке. Это вызвало инфекцию в горле, позже спровоцировавшую рак.

Кадр из фильма «Тени» (1922) / Фото: Preferred Pictures

Он снялся только в одном звуковом фильме — римейке «Несвятой троицы» 1925 года, где он играет сразу трех персонажей: чревовещателя Эхо, старушку и ее попугая. Этот проект для Чейни специально выбрал Ирвинг Тальберг, чтобы показать вокальные таланты актера и что звук никак не помешает его карьере.

К сожалению, здоровье не позволило актеру продолжить работу. Пишут, что когда стало известно о его состоянии, студии MGM (где прошли последние пять лет творческой жизни Чейни) пришлось нанять дополнительных телефонисток — фанаты буквально обрывали студийный телефон c предложениями помощи. Но переливание крови не отвратило неизбежное — Лон Чейни умер в возрасте 47 лет в августе 1930 года.
 

Фрагмент из фильма «Несвятая троица» (1930)

Из более чем 100 фильмов с его участием до наших дней в том или ином состоянии дошло всего 11, но он остался в истории кино, как «человек с тысячью лиц».
 

Обложка: Лон Чейни в фильме «Несвятая троица» (1930) / MGM