Как это снято: «Последнее искушение Христа»

Запуск: восемь драфтов и гуманизация библейской истории

Кадр из фильма «Последнее искушение Христа» (1988) / Фото: Universal Pictures

Хотя к 1980-м годам за Мартином Скорсезе прочно закрепилась слава мастера криминального кино и крепкой драмы на материале современности, обращение к жизнеописанию Христа кажется ожидаемым. Режиссер вырос в набожной семье и воспитывался в суровых католических традициях, а одно время даже мечтал стать священником.

В интервью Скорсезе рассказывает, что идею картины о жизни Христа он вынашивал с момента, как увлекся работой в кино, а знакомство с лентой Пьера Паоло Пазолини «Евангелие от Матфея» только укрепило это желание. В итальянском фильме его привлек нестандартный подход к канонам, например, то, что Христос внешне обладал далеко не модельной внешностью, закрепленной в изобразительной традиции, а в целом кино было выполнено не в эпическом духе, а скорее в формате cinéma vérité.

Скорсезе хотел пойти еще дальше по пути гуманизации библейской истории. В 1972 году, работая над фильмом «Берта по прозвищу „Товарный вагон“», он узнал о скандальной книге Никоса Казандзакиса «Последнее искушение», где как раз предлагался настолько нетипичный взгляд на Христа, что Римско-католическая церковь ее запретила. Скорсезе загорелся постановкой, и в начале 1980-х проект согласилась поддержать студия Paramount Pictures.

Кадр из фильма «Последнее искушение Христа» (1988) / Фото: Universal Pictures

Работа над сценарием была поручена Полу Шредеру, уже сделавшему со Скорсезе «Таксиста» и «Бешеного быка». Задача предстояла непростая — ужать 600-страничный роман до 90-страничного сценария. Шредер сделал два драфта, после чего проект был приостановлен из-за протеста религиозной общественности и предварительного отказа ряда кинотеатров демонстрировать будущую картину. Скорсезе, однако, работу не бросил и вместе со сценаристом Джеем Коксом к 1987 году сделал еще шесть драфтов.

Основная сложность, по словам режиссера, была связана не со структурой, которая в общих чертах соответствовала библейской, а с трактовкой тех или иных эпизодов и характеров. Выделим несколько драматургических моментов, которые сделали фильм Скорсезе особенным, а заодно возмутили общественность.

Кадр из фильма «Последнее искушение Христа» (1988) / Фото: Universal Pictures

Во-первых, Скорсезе отказался от идеализации Христа. В его трактовке (собственно, почерпнутой из книги Казандзакиса) Христос был в равной степени и богом, и человеком, а потому его одолевали те же самые страхи, искушения и сомнения, что и любого простого смертного. Наиболее красноречиво это иллюстрируется финальным получасовым фрагментом, в котором уже распятый Иисус поддается последнему искушению — ему предлагается соблазнительная возможность прожить обычную жизнь: семья, дом, тихая старость. Как неидеален образ Христа в фильме, так далеки от канона и другие персонажи. Например, и Иуда, и Понтий Пилат предстают на экране не привычными злодеями, а людьми со значительно более сложными характерами.

Кадр из фильма «Последнее искушение Христа» (1988) / Фото: Universal Pictures

Другая непривычная для фильмов по мотивам Библии деталь касается речи героев. Скорсезе хотел приблизить свою историю к современности, поэтому отошел от традиции литературной возвышенной речи. Его герои разговаривают повседневным языком, сохраняя особенности диалектов английского.

В особенности Скорсезе настаивал на сохранении нью-йоркского акцента у апостолов, поскольку считал, что апостолы могли быть простыми «парнями с улицы». Но удивительно даже не это, а отказ режиссера использовать в картине ненормативную лексику, которой так изобилуют другие его работы.

Кадр из фильма «Последнее искушение Христа» (1988) / Фото: Universal Pictures

Вернемся к запуску. После нескольких лет поиска студии, Скорсезе смог договориться о поддержке фильма Universal. Однако для этого режиссеру пришлось пойти на ряд уступок. Вместо планировавшегося бюджета в $14 млн он согласился на $7 млн, а съемки ограничивались 58 днями. И это достаточно сильно повлияло на картину, о чем скажем ниже.
 

Кастинг

На съемках фильма «Последнее искушение Христа» (1988) / Фото: Universal Pictures

У «Последнего искушения Христа» довольно любопытная история кастинга. На момент первого запуска в 1982-83 годах в картине планировался совершенно иной актерский состав, чем сложился в итоге. Иисуса должен был играть начинавший на тот момент Айдан Куинн, Иуду — лидер группы The Kinks Рэй Дэвис, Понтия Пилата — Стинг, а Марию Магдалену — канадская певица и модель Вэнити. Такой «музыкальный» кастинг объясняется известным увлечением Скорсезе современными исполнителями.

Когда проект перешел под крыло Universal, список актеров поменялся, однако вновь не обошлось без музыкантов — место Стинга занял Дэвид Боуи. Магдаленой стала Барбара Херши, неоднократно пробовавшаяся на роль и сделавшая так, что Скорсезе уже просто не мог отказать. Кстати, именно она и познакомила режиссера с книгой Казандзакиса. Для Харви Кейтеля, давнего любимца Скорсезе, роль Иуды стала возвращением в большое кино. Тем более что роль по-новому раскрыла его потенциал.

Наконец, Уиллема Дефо Скорсезе подметил в фильмах «Жить и умереть в Лос-Анджелесе» и «Взвод». Режиссер понимал, что роль Христа потребует нестандартного взгляда, готовности пробовать новое и преодолевать границы. Дефо, по словам Скорсезе, оказался как раз тем актером, кто был к такому открыт. Добавим, что также на роль Христа рассматривались Дэвид Кэррадайн, Эрик Робертс, Кристофер Уокен, Мэл Гибсон и Эд Харрис, а Марию Магдалену могли сыграть Ким Бейсингер, Салли Филд и Мадонна.
 

Съемки: локации Марокко и работа в «аварийном режиме»

На съемках фильма «Последнее искушение Христа» 1988 / Фото: Universal Pictures

Изначально, в 1982 году, съемки планировалось провести в Израиле, где уже даже успели возвести часть декораций. Однако при втором запуске в целях экономии группа направилась в Марокко, где работа велась с октября по декабрь 1987 года. Местный пейзаж во многом определил аскетичное визуальное решение картины, продумывал которое Михаэль Балльхаус, частый соавтор Скорсезе со времен фильма «После работы».

В фильме доминирующими можно назвать желтый, синий, а также красный цвета. Как всегда у Скорсезе, у них есть не только эмоциональный эффект, но и символическое значение, которое согласуется с цветами Святой Троицы. Как и в «После работы», в картине присутствует динамичная камера, движение которой часто кажется немотивированным. Однако Балльхаус замечает, что таким образом авторы старались передать ощущение постоянного присутствия некой внешней божественной силы. Также в фильме присутствуют традиционные для Скорсезе приемы, вроде энергичных перебросок камеры или слоу-моушн, подчеркивающего особый драматизм отдельных фрагментов.

На съемках фильма «Последнее искушение Христа» (1988) / Фото: Universal Pictures

Скромный бюджет и жесткие ограничения по времени привели к тому, что съемки, словами Скорсезе, проходили «в аварийном режиме». Это выражалось, например, в том, что сцены порой решались импровизационно, исходя из условий на площадке.

Другая особенность — группа была относительно небольшой для такого проекта, так что одним и тем же людям приходилось совмещать несколько обязанностей. Например, Скорсезе, будучи режиссером, выполнял обязанности, которые обычно делегируют второму режиссеру.

Скорсезе, рассказывая о съемках фильма, часто приводит такой пример, как группе приходилось выкручиваться в ограниченных условиях. В сцене «поимки» Христа создается ощущение большого количества (как минимум, нескольких десятков) нападающих римских легионеров. В действительности, на площадке было всего пять каскадеров, — больше просто не могли себе позволить по бюджету, — которых снимали в разных концах площадки, а затем с помощью монтажа создавали ощущение массовости. Другой пример — Барбара Херши самостоятельно наносила себе татуировки хной, поскольку не было соответствующих художников.

Кадр из фильма «Последнее искушение Христа» (1988) / Фото: Universal Pictures

Вдобавок группу преследовали неудачи. Например, накануне съемок сцены распятия отобранную и подготовленную холмистую локацию засыпало снегом. Пришлось искать другое место и готовить его всего за два дня. То, что это в итоге удалось сделать, участники съемок называют чудом.

Сама сцена распятия оказалось одной из самых сложных для съемок. Место, где работала группа, в определенный момент перекрывалось от солнца близлежащими холмами, что сокращало время работы, так что в сменах даже пришлось отказаться от перерывов.

Впрочем, в итоге все неприятности даже сыграли фильму на пользу. Во всяком случае, согласно легенде знаменитый финальный кадр с эффектными абстрактными цветовыми пятнами стал следствием брака пленки, который возник ровно в нужный момент — распятый Уиллем Дефо на крупном плане испускает дух. Даже если это и вымысел Скорсезе, все равно звучит красиво.
 

Музыка: этника и эмбиент

Саундтрэй к фильму «Последнее искушение Христа» (1988)

И еще одна из ярких особенностей фильма — это саундтрек. «Последнее искушение Христа» стал вторым (из всего трех) опытов работы экс-вокалиста Genesis Питера Гэбриэла по созданию музыки для кино. Как и в других случаях, Гэбриэл подошел к задаче основательно, посвятив аранжировке несколько лет — он начал писать еще в момент первого запуска.

Работая над аранжировкой, композитор применил эклектичный подход, поскольку Скорсезе хотел услышать что-то «одновременно древнее и современное». С одной стороны, он обратился к этнической музыке. Гэбриэл специально искал музыкантов в разных концах света (в том числе он привлек исполнителей из Пакистана, Сенегала, Индии, Турции, Бразилии), которые были способны привнести звучание традиционной народной музыки. Кроме того, автор напрямую задействовал некоторые локально известные мотивы, в том числе армянский и курдский.

С другой стороны, Гэбриэл сочетал этнику с современным эмбиентом, электронной музыкой, работающей на атмосферу. Любопытно, что музыкант настолько увлекся работой над саундтреком, что продолжил ее и после выхода фильма. Только спустя год после релиза картины Гэбриэл выпустил альбом Passion с дополненной музыкой картины. Релиз, кстати, был отмечен «Грэмми».
 

Обложка: кадр из  фильма «Последнее искушение Христа» (1988) / Universal Pictures