Как это снято: «Армагеддон» -

Подготовка: тренд угрозы из космоса, «народный» мотив и дружба с NASA

Трейлер фильма «Армагеддон» (1998)

После мирового успеха «Скалы» Майкл Бэй хотел продолжать работать в жанре экшна, но при этом наращивая масштаб и зрелищность. В поисках сюжета он вместе с продюсером Джонатаном Хенсли обратил внимание на новый тренд — картины о космической угрозе (например, в запуске на тот момент уже была лента «Столкновение с бездной»). Мотив встречи гигантского небесного тела с Землей, понятное дело, открывал широкие возможности для создания впечатляющего зрелища.

Хенсли взял за основу рассказ Роберта Рой Пула и написал собственный сценарий, который в дальнейшем дорабатывался и перерабатывался еще семью различными авторами (что, впрочем, не спасло картину от досадных, в том числе, драматургических ляпов, над которыми не устают потешаться даже спустя два десятилетия).

Масштабная сюжетная предпосылка требовала масштабных решений. Поэтому угрожающий человечеству астероид дорос до размеров штата Техас, а план спасения обрел фантастические черты — уничтожение небесного тела атомной бомбой, заложенной командой бурильщиков. Впрочем, несмотря на излишнюю фантастичность сюжета, драматургически авторы рассчитали все верно, сделав спасителями мира «обычных парней», «народных типажей», с которыми легко мог бы себя ассоциировать простой зритель.

Довольно продолжительная по хронометражу картина (почти два с половиной часа) для удобства восприятия делится на два равных по длительности акта. В первом действие разворачивается на Земле — находят героя, собирают команду, тренируют, параллельно раскрывая характеры. Во втором акте события разворачиваются в космосе и связаны непосредственно с главной сюжетной интригой — удастся ли уничтожить астероид и спасти человечество.

Подготовка к съемкам стартовала в начале 1997 года. Большая часть фильма и, прежде всего, сложнопостановочные сцены были раскадрованы. Значительное внимание уделялось дизайну. Художнику-постановщику Майклу Уайту, ранее уже работавшему с Бэйем над «Скалой», предстояло продумать, как будут выглядеть на экране космические шаттлы, станция «Мир» и астероид. Для большей точности авторы работали в тесном сотрудничестве с рядом крупнейших ведомств США. Как рассказывает продюсер Джерри Брукхаймер: «Если мы получали одобрение NASA, то дальше мы обращались к Военно-воздушным силам и Министерству обороны США». Но вновь от ляпов это не уберегло.

Локации и декорации: астероид на Disney, космические центры и съемки по всему миру

Основные съемки проходили с августа 1997 года по февраль 1998 года. Начали со сцен на астероиде. Он создавался в живых локациях и в декорациях. Сначала, в августе 1997 года, группа отправилась в пустоши Южной Дакоты. Здесь можно было имитировать суровый рельеф астероида. Полумрак космического пространства создавался с помощью нескольких десятков автомобилей со световым оборудованием Musco.

Декорация астероида была построена в павильоне студии Disney в Бербанке, штат Калифорния, за четыре месяца усилиями ста пятидесяти человек. Здесь на протяжении семи недель в основном снимались сцены, связанные с бурением. Художник-постановщик Майкл Уайт отмечает, что прежде всего хотел придать астероиду нечто вроде индивидуальности, чтобы он не был «картофелеподобен», как в большинстве картин о космосе, а имел бы вид по-настоящему жуткий и пугающий.

Строительство декораций заняло несколько месяцев и потребовало удаления одного этажа и раскопок на десять метров в глубину. Это позволило создать перепады высоты для того, чтобы имитировать впечатляющий рельеф астероида. Декорация хорошо смотрелась в кадре, однако для группы была крайне неудобна. К тому же Шварцман отмечает, что в павильоне оставалось очень мало места, в том числе для размещения световых приборов, поэтому в группе декорацию прозвали «Ямой отчаяния».

Особенно тяжело на этой площадке пришлось актерам. Им нужно было терпеть довольно неприятные эффекты от машин, создававших искусственный ветер, дождь, газообразный азот и градоподобный лед. Пережить это помогли космические костюмы, не только эффектные, но и прочные. Правда, передвигаться в них было крайне тяжело из-за веса в 22-27 килограммов.

Четыре дня съемок проходили в Космическом центре Джонсона в Хьюстоне, штат Техас, и десять — в Космическом центре Кеннеди на мысе Канаверал во Флориде, причем NASA предоставила для съемок максимальные возможности, в том числе пустила в ангар шаттла «Индевор» и в центр управления.

Из тех объектов, которые группа хотела снять, поработать не удалось только в аппарате имитации невесомости из-за слишком большой стоимости. Также ограничения касались световых приборов из-за пожароопасности, так что иногда съемочной группе приходилось ограничиваться уже существующим светом. Впрочем, Шварцман отмечает, что это только пошло на пользу картине, так как добавило элемент реализма и правдоподобия.

Съемки фильма шли еще в различных локациях Калифорнии, Нью-Мексико, Техаса, а также на авиабазе «Эдвардс», куда съемочную группу пустили впервые, и на нефтяной платформе в Мексиканском заливе. Вообще география фильма глобальна. Чтобы придать событиям картины планетарный масштаб, группа выезжала еще и в Нью-Йорк, Вашингтон, Париж, Стамбул, а также Индию и Китай.

Операторская работа: анаморфот, блики и взлеты шаттлов

По словам Майкла Бэя, хорошим подспорьем в работе над столь масштабным проектом оказалось то, что команда по больше части состояла из тех же людей, что снимали «Скалу». Помимо уже упоминавшегося Майкла Уайта, это был оператор картины, близкий друг режиссера Джон Шварцман.

Он предложил снимать «Армагеддон» в анаморфотном формате, поскольку, во-первых, с его помощью усиливалось ощущение масштаба действия, а во-вторых, достигалась большая проработка деталей. На площадке использовалась анаморфотная оптика Panavision E— и C-Series. Объективы были модернизированы по просьбе Бэя специально для съемок фильма так, чтобы они могли фокусироваться на максимально близком расстоянии от объекта.

Интересная особенность анаморфотных объективов, которую Шварцман и Бэй использовали как часть художественного решения — специфические блики. Авторы старались создавать их там, где они помогали поддерживать эмоциональный настрой сцены, и наоборот избегали там, где они казались лишними. В отдельных случаях блики специально добавляли на постпродакшне с помощью визуальных эффектов. Именно такие «искусственные» блики можно увидеть в одном из кадров, когда шаттлы подлетают к астероиду.

В целом в визуальном плане «Армагеддон» — характерная Майкла Бэя картина. Здесь в большом количестве используются голландские углы, slow motion, панорамирования вокруг героев, цветовая схема teal & orange, а также пулеметный монтаж. По поводу последнего — средняя продолжительность кадра в фильме составляет всего 2.2 секунды.

Одной из самых необычных съемок для фильма Щварцман называет сцену запуска шаттлов. Она проводилась до основного съемочного блока в апреле 1997 года, что было обусловлено графиком запусков NASA. Запуск производился в Космическом центре Кеннеди во Флориде.

Сложность съемок была связана с тем, что по техническим причинам за сутки-двое до полета запрещается приближаться к стартовой площадке на расстояние четырех миль, тогда как камеры, разумеется, необходимо было расположить ближе. Из-за этого тринадцать камер во взрывобезопасных корпусах были расставлены заблаговременно. При этом группе нужно было сделать так, чтобы камеры, простояв двое суток, остались бы в рабочем состоянии с учетом жары и высокой влажности во Флориде.

Запускались камеры дистанционно и снимали со скоростью от 24 до 120 кадров в секунду. Интересно, что Бэй вскоре решил, что ночной запуск будет живописнее отснятого дневного, поэтому спустя полгода Шварцману пришлось проводить ту же съемку еще раз, но уже в ночных условиях и с пятнадцатью камерами. В этот раз задача осложнялась необходимостью более точного расчета светочувствительности пленки и диафрагмы. В фильм, правда, вошли кадры обоих запусков.

Спецэффекты: пиротехника и миниатюры

Над эффектами фильма работали тринадцать компаний, задачи которых были четко разделены. Например, Dream Quest занимались разработкой трехмерных изображений, поскольку к тому моменту накопили большой опыт в этом направлении. В их ведении также находились эффекты для таких сцен, как уничтожение астероидом Парижа, облет шаттлами Луны, приземление на астероид и его взрыв.

Команда специалиста по спецэффектам Джона Фрейзера занималась созданием практических эффектов, таких как землетрясения, погодные эффекты и, конечно же, неотъемлемая черта стиля пироманьяка Майкла Бэя — взрывы. Приведем пример создания одного из них.

Для сцены падения астероида на Париж необходимо было провести высокоскоростную съемку взрыва, который бы при этом давал эффект «земляного цунами». Авторы подготовили ровную площадку на дамбе Хансена, разложили стальные плиты размером 2,5 на 6 метров, по которым сделали девяносто концентрических колец из детонационного шнура, дававших взрывы с частотой в пять тысячных секунды. Далее плиты были засыпаны песком с глиной. В целом взрыв занял четыре десятых секунды, но на экране, благодаря рапиду, он выглядит как постепенно накатывающая волна. Далее кадр был объединен с материалом, снятым в Париже, а также первым планом с моделями собора и гаргулий.

Отдельной гордостью специалистов по эффектам стала установка для бурения «Армадилло». Готовая машина весила десять тонн, в высоту была три с половиной метра и восемь метров в длину. При этом она могла развивать скорость в 45 километров в час. Также большую роль при создании фильма играли миниатюры. В том числе авторами были разработаны несколько миниатюр «Армадилло», шаттлов и астероида, которые снимали на хромакее.

Музыка

Aerosmith «I Don’t Want to Miss a Thing»

Саундтрек фильма закономерно состоит из рок-музыки, которая в США вполне тянет на статус народной. В том числе авторы привлекли таких исполнителей, как ZZ Top, Journey, Патти Смит, Bon Jovi и, конечно же, Aerosmith. Последние предоставили специально для фильма несколько композиций, в том числе «I Don’t Want to Miss a Thing», ставшую своего рода лейтмотивом картины. Примечательно, что песня, воспринимающаяся сегодня как один из самых характерных хитов Aerosmith, была написана вовсе не коллективом, а поэтом-песенником Дайан Уоррен.