Как это снято: «Суспирия»

В «Суспирии» итальянский мастер ужасов, набивший руку на джалло, соединил детективную интригу с мистикой, выйдя тем самым за границы «жанра крови и кожаных перчаток». Именно по этой причине картину часто называют вершиной творчества Дарио Ардженто, ведь она стала квинтэссенцией излюбленных мотивов и личных фетишей режиссера. К ним, в частности, относится его преклонение перед диснеевской «Белоснежкой», которую маэстро называет основным источником вдохновения «Суспирии», а также – детская увлеченность страшными историями про ведьм. Сюжет, в котором сказочным образом могли бы ужиться вполне реалистичные серийные преступления и потусторонние силы, Ардженто подсказала его гражданская жена, актриса Дария Николоди.

Внучка известного медиума, она предложила взять за основу историю своей оккультной бабушки, которая в пятнадцать лет сбежала из частной музыкальной школы, где помимо игры на фортепиано учеников знакомили с законами черной магии, и в дальнейшей жизни увлеклась магией белой. Николоди же поведала режиссеру предание о трех древних могущественных ведьмах – Матери вздохов, Матери тьмы и Матери слез, из которого, собственно, и родилась кинотрилогия, начатая «Суспирией». Таким образом, первая мать была воплощена сценаристами в персонаже таинственной директрисы балетной академии Элены Маркос, чье демоническое дыхание ученицы слышат по ночам. Сообразно излюбленной Ардженто концепции чужестранца, ведущего расследование, встреча с верховной ведьмой была уготована главной героине – танцовщице Сьюзи Бэннион, приехавшей из США в Европу за новыми навыками. Помимо функции внезапного детектива Сьюзи исполняет роль той самой Белоснежки, вышедшей из аэропорта с плакатом Black Forest на двери и отправившейся через темный лес к престижному логову колдуний, их уродливых слуг и юных балерин в качестве жертв. Все эти персонажи, имеющие мало общего с обычными людьми, усиливают сказочный оттенок истории, а постоянное пребывание главной героини в состоянии полусна, благодаря специальной диете доктора Вердегаса, еще больше роднит ее с гриммовско-диснеевской принцессой, которую злая ведьма пыталась усыпить навеки.

Литературной Белоснежке было семь лет, а персонажу мультфильма Уолта Диснея – четырнадцать, поэтому в первоначальном сценарии «Суспирии» Сьюзи и ее товаркам по балетной школе не больше двенадцати лет. Однако реализовать провокационный замысел с кровавыми убийствами детей режиссеру не позволил его отец и продюсер картины – Сальваторе Ардженто, посчитавший, что подобное кино никогда не увидит зеленый свет в прокате. Тогда автор поднял возраст юных балерин до двадцати лет, а на главную роль пригласил актрису и певицу Джессику Харпер, чья игра в рок-мюзикле Брайана Де Пальмы «Призрак рая» очень впечатлила мастера хоррора. Нежная внешность американки, которая в свои двадцать восемь выглядела на восемнадцать, идеально рифмовалась с образом Белоснежки/Сьюзи Бэннион.

Еще одной звездой из США, выписанной для итальянского фильма ужасов, оказалась легенда Голливуда Джоан Беннетт, которой досталась роль владелицы академии мадам Бланк, ставшая последней в ее карьере. Пригласив Беннетт, Ардженто отдал дань уважения не только таланту исполнительницы, но и своему любимому режиссеру Фрицу Лангу, у которого актриса блистала в нуаре «Женщина в окне».

Режиссер планировал позвать в картину и собственную музу Дарию Николоди, но та отказалась от роли подруги Сьюзи, ведь мечтала о главной партии, которая была закреплена за Харпер. В результате Сару сыграла Стефания Казини, которая до этого снималась, в частности, в продюсерском проекте Энди Уорхолла «Кровь для Дракулы», где самого князя тьмы играл Удо Кир. Инфернальная внешность актера привлекла и Дарио Ардженто, пригласившего его в «Суспирию» на роль психиатра, который, по собственным словам, не верит в существование ведьм, но всем своим видом (и в особенности – фирменным демоническим взглядом) говорит зрителю об обратном.

Еще более устрашающе в картине выглядит и признанная красавица итальянского кино Аида Валли, сыгравшая властную и явно безумную преподавательницу мисс Таннер. К слову, до съемок у Ардженто актриса успела поучаствовать не в одном фильме ужасов – в частности, в культовой ленте Жоржа Франжю «Глаза без лица». Исполненный ей у Франжю персонаж помощницы маниакального пластического хирурга, заманивающей девушек в поместье доктора, во многом перекликается с мисс Таннер – «правой рукой» мадам Бланк и Элены Маркос.

Кто сыграл саму верховную ведьму доподлинно неизвестно, ведь в титрах об этом нет никакой информации. Однако с подачи Джессики Харпер широкое распространение получила теория о том, что в роли самой демонической женщины «Суспирии» выступила девяностолетняя бывшая проститутка, встреченная Ардженто на улицах Рима. Озвучила героиню, «украсившую» своим появлением финал ленты, Дария Николоди, таким образом, все-таки проявившая себя не только в качестве соавтора сценария, но и как актриса.

Запись звука вообще происходила отдельно от съемок фильма, который впоследствии дублировался на тонстудии в языковой версии необходимой для проката в той или иной стране. С этим связан и оригинальный подход Дарио Ардженто к работе с актерами, которые произносили на площадке реплики на своем родном языке. Учитывая многонациональность кастинга, можно себе представить, каково было исполнителям, которые вели диалоги, не понимая друг друга. Еще одной особенностью Ардженто была склонность к импровизации – постановщик сообщал актерам, какая сцена им предстоит лишь за несколько минут до команды «Мотор!», поэтому ужас на лицах персонажей и получался столь достоверным.

Если образец готической архитектуры начала XVI века вдохновил внешний облик кукольного домика, в котором учились и проживали жертвы колдовского заговора, то его интерьер был навеян творчеством мастера оптических иллюзий Маурица Корнелиса Эшера. Так, рисунки на стенах, созданные художником-постановщиком Джузеппе Бассаном, ранее работавшим с Ардженто на «Кроваво-красном», напрямую отсылают к эшеровским литографиям.

Достичь гипернасыщенной цветовой гаммы, явно перекликающейся с упомянутой диснеевской «Белоснежкой», помогло применение устаревшего трехполосного процесса Technicolor при печати фильмокопии. Сама же картина снималась на стандартную для 1970-х пленку Eastman 100T, вопреки расхожим домыслам о том, что для «Суспирии» Ардженто исхитрился достать последнюю в мире партию Technovision 1940-х годов. Тем не менее лента по праву вошла в историю как позднейший пример использования «Техниколора», а также стала первой итальянской картиной, в которой был задействован стедикам. Технология пригодилась виртуозному оператору Лучано Товоли как для автомобильных сцен, так и для прочих эпизодов с движением – например, проходов мисс Таннер по усеянному червяками полу, в которых мы видим лишь эффектно переступающие ноги Алиды Валли. Сами же черви «из массовки» были созданы мастером спецэффектов Джермано Натали из обычного риса, а вот на крупных планах приходилось снимать настоящих опарышей.

К числу прочих хитростей, повлиявших на визуальное решение картины стали, например, специально изготовленная для сцены с птицей, пролетающей над головой Даниэля, подвесная дорожка, к которой прикреплялась камера, или съемка в отраженном свете, к которой зачастую прибегал Товоли. Для этого оператор расставлял зеркала на нужном для запечатления определенного объекта расстоянии и направлял источник света не на объект, а на зеркало. Позже Товоли шутил, что ужас на лицах актеров зачастую был связан со страхом ослепнуть от этих манипуляций.

Стоит думать, что зеркала в «Суспирии» имели не только прикладное, но и символическое значение. Во-первых, их обилие в кадре отсылает все к той же «Белоснежке», где данный предмет был полноправным действующим лицом. Во-вторых, зеркало издревле является символом, исполненным разнообразных смыслов. Так, ему приписываются способности отражать человеческую душу, показывать сверхъестественное и приносить беды в случае поломки (хотя, по словам профессора Вердегаса, которые он адресует Сьюзи, «несчастье приносит не разбитое зеркало, а разбитый рассудок»). Кроме того, в христианстве существует традиция сравнивать сердце человека с зеркалом, отражающим Бога. В этом контексте особенно любопытным представляется эпизод первого убийства, в котором некто с волосатыми руками наносит несколько ударов ножом в открытую грудную клетку жертвы. Не говоря уже о том, что и в «Белоснежке» Диснея именно сердце принцессы должно было служить доказательством ее гибели для злой королевы-мачехи.

Сердечный ритм самой картины задает музыка прогрессив-рок-группы Goblin, напоминающая мелодию из дьявольской музыкальной шкатулки. Саундтрек, создающий напряженную атмосферу предчувствия беды, был записан еще до начала съемок, а во время них использовался в качестве фона для нагнетания тревоги на площадке. Конечный результат позволяет судить, что этот прием оправдался на все сто. «Суспирия» буквально пронизана инфернальным ужасом, который при всей ее условности и бутафорности поражает реалистичностью и вызывает у зрителя неподдельный страх. Пережить этот уникальный опыт заново можно, пересмотрев знаковую ленту Дарио Ардженто или даже просто послушав главную музыкальную тему к ней.