10 фильмов, от которых смешно и больно: от «Рассвета мертвецов» до «Kingsman»

Один из фильмов, стоящих у истоков жанра сплэттера и вообще моды на гиперреалистическую демонстрацию насилия в кино. Малобюджетный хоррор посвящен истории иллюзиониста-маньяка, распиливающего девушек на сцене без всяких фокусов, по-настоящему. При всем натурализме простенькие спецэффекты и наивная атмосфера классических b-movie 50-х годов делают фильм отличным источником хорошего настроения.

Отец жанра зомби-фильма Джордж А. Ромеро от картины к картине повышал градус шокирующего натурализма, параллельно усиливая элемент черного юмора и социальной сатиры. Плотоядных монстров с отсутствующим взглядом из «Рассвета мертвецов», лениво шатающихся по торговому центру, немудрено перепутать с обычными посетителями любого современного гипермаркета.

Хоррор, после просмотра которого многие наверняка подвергают сомнению девиз «Дорогу молодым», – кто знает, что у них, молодых, в голове? Всего лишь 21-летний Сэм Рэйми своим дебютом удивил так удивил. Из-за обилия крови и изощренного насилия лента, снятая на 16-мм пленку, буквально на коленке, с жуткой текучкой актерского состава и съемочной группы, моментально была названа «самой отвратительной из когда-либо созданных». Между тем, внимательно вглядевшись в экранную расчлененку, можно опознать все признаки вполне традиционной комедии ошибок. Не зря к третьему фильму франшиза переросла в абсурдистскую буффонаду.

Мало кто знает (а кто знает, предпочитает забыть), что, прежде чем снять «Властелина колец», стать самым кассовым режиссером в мире и обрасти всевозможными титулами и регалиям, Питер Джексон был маргиналом, специализировавшимся на пародийном трэше с крайне специфическим юмором. Апофеозом этого периода творчества мэтра стала нетленка «Живая мертвечина» о крысо-обезьяне, распространяющей смертельный зомбо-вирус. В фильме можно увидеть буквально горы отрубленных конечностей и вывернутых кишок, но сильнее всего впечатляет знаменитая сцена резни газонокосилкой – бутафорская кровь во время ее съемок разбрызгивалась со скоростью 20 литров в секунду. Мировой рекорд!

Существует мнение, что более изысканного и одновременно экстремального насилия, чем в японском кино – нет (см. «Кинопробы»). «Королевская битва» в этом плане, вероятно, исключение – насилие здесь ошарашивает, но излишним эстетизмом не отличается. По сюжету в антиутопическом мире будущего подростки настолько всем осточертели, что их свозят целыми классами на остров, где предлагают поиграть… на выживание. Детишки, как известно, отличающиеся жестокостью, выпиливают друг друга десятком извращенных способов, причем зачастую совершенно случайно. Любители «Голодных игр» курят в сторонке.

Привнести комедию в ужас – это одна задача, а вот сделать наоборот – совсем другая, и с ней справиться удается гораздо реже. Эдгар Райт и его «Типа крутые легавые» – как раз такой редкий пример. В бади-муви о двух чудаковатых копах, служащих в тихой британской провинции, кровопролитие всегда неожиданно и брутально, благодаря чему естественное отвращение соседствует с неконтролируемыми приступами хохота. Про тонкий английский юмор забудьте.

Дебют Нила Бломкампа, преждевременно сделавший его главной надеждой научно-фантастического жанра. Помимо лихого сюжета, достойных спецэффектов и экзотических локаций Йоханнесбурга фильм въедается в память благодаря грубому и в то же время какому-то будничному насилию. Персонажей то и дело разрывает на куски, причем кровавые ошметки обязательно летят прямиком в зрителя. Ну как не рассмеяться от такого прямодушия!

Страсть Квентина Тарантино к изящному насилию, как необходимому элементу хорошего развлекательного кино, общеизвестна. Сколько тысяч литров бутафорской крови было пролито на каждом из его фильмов – не счесть, но критики сходятся во мнении, что в «Джанго освобожденном» мэтр превзошел сам себя. Вспомнить хотя бы финальную сцену перестрелки. Разряжая барабаны револьверов в несколько десятков злодеев, Джанго производит определенно самые эффектные (и болезненные) выстрелы в истории кино. От обилия красного на экране нервная система не выдерживает, переводя напряжение в нервный смех.

Крайняя работа одного из главных визуальных стилистов современного кино Николаса Виндинга Рефна. После «Вальгаллы» и «Драйва» режиссер продолжает опыты по скрещиванию гламуризованного изобразительного ряда и радикального насилия в лучших традициях азиатского кино. Парадокс в том, что делает он это настолько серьезно и без тени иронии, что смотреть на это без смеха нельзя. В итоге мировая кинокритика так и не пришла к единому мнению, что это – шедевр, раздвигающий границы киноязыка, или банальное пиршество дурного вкуса.

Один из первых кинохитов этого года, в котором соседствуют английский юмор, безупречный шпионский стиль и какой-то совершенно невероятный для фильма с Колином Фертом уровень насилия. Лучшая сцена картины, конечно же, в церкви, когда герой Ферта едва ли не голыми руками крошит несколько десятков религиозных фанатиков. Ну и надо отдать должное изобретательности авторов – еще никогда в истории кино человеческие головы не взрывались более изящно. О том, как снималось все это мракобесие, можно почитать в нашем материале о фильме.