Особенности визуальных эффектов «Притяжения»: жанр фантастики, прессинг проекта и профессиональные вызовы
Арман Яхин (генеральный директор студии Main Road|Post): «Притяжение» — это большой проект с амбициозными задачами. Почти все, что мы делали здесь, мы делали впервые. Например, разрушения, конечно, у нас уже были, но чтобы летающая тарелка падала на целый район — такого еще не встречалось. Инопланетян мы тоже никогда не делали, как и полностью компьютерного персонажа, несущего столь важную роль. Не было такого количества сложных массовок, фонов, экшна. Любой уникальный проект — это выход из зоны комфорта. Правда, я бы сказал, что на «Притяжении» мы сначала вышли из зоны комфорта, а потом еще и вылезли из собственной шкуры. Но результат стоил того. И самое важное — когда кино собралось, мы, зная, какую огромную работу пришлось проделать, видели, что эта работа не выпячивается, что она гармонично помогает рассказывать историю.
Сам я очень люблю фантастику, тем более с хорошей историей, которая моментально легла мне на душу. И еще мне очень нравится, что это бескомпромиссное кино, не заигрывающее со зрителем. Поэтому лично для меня — это проект мечты.
Андрей Максимов (супервайзер визуальных эффектов): Жанр фантастики интересен еще тем, что в нем все нужно придумывать: образы, миры и прочее. И ты почти не ограничен в сюжете. Если в драме или, скажем, в документальном кино нельзя выходить за рамки разумного, то фантастика позволяет разойтись. Тут, конечно, тоже есть рамки физической корректности, но свободы все-таки больше. В другом жанре побросать тарелки на дома не получится.
Юлия Гюне (VFX-продюсер): Еще, мне кажется, редкость, когда фантастическая составляющая удачно «женится» с хорошим сценарием. В «Притяжении» это было. Над проектом было приятно работать с одной стороны за счет его истории, а с другой — благодаря возможности разгуляться с фантастическими элементами.
Дмитрий Кузнецов (супервайзер визуальных эффектов): Я бы добавил еще о взаимодействии с режиссером и продюсерской группой. Работать с ними было очень приятно, потому что они все были открыты к нашим творческим предложениям. А когда в тебя верят и на тебя рассчитывают, это подталкивает к тому, чтобы сделать еще один шаг вверх, прыгнуть еще выше.
Арман Яхин: Да, уровень доверия был высочайший. С одной стороны это хорошо и приятно, а с другой — накладывает огромную ответственность. С
Федором Бондарчуком мы работаем давно, и лично мне с ним сотрудничать комфортно. Он очень точен в своих пожеланиях и вместе с тем не мешает работать, так как умеет делегировать. Это очень важное умение. С продюсерами Мишей Врубелем и Сашей Андрющенко мы познакомились на проекте «
Призрак», и с ними работать тоже максимально приятно, потому что мы думаем в унисон.
Юлия Гюне: У нас не было ощущения, что продюсеры — это клиенты, для которых мы работаем. Саша и Миша — это, наверное, какое-то новое поколение продюсеров, которые ведут дела так, что ты, оказываясь в команде, чувствуешь себя со всеми заодно. А Федор — такой режиссер, который очень хорошо умеет вдохновить, направить мысли, передать эмоции.
Команда, работавшая над созданием фильма «Притяжение»
Арман Яхин: Отдельное спасибо продюсерам за то, что с их стороны никогда не было прессинга. Был глобальный прессинг проекта, но это другое. Мы несколько раз — нетипично для себя — срывали сроки. Просто потому, что влезть в них было физически невозможно, а на подобных проектах обязательно бывают ситуации, когда все идет не так: ломается техника, люди срываются и так далее. Но никто ни разу не повысил голоса. Мы видели, что продюсеры оседают с бледными лицами, но при этом доверяют нам и дают возможность доделать свою работу. И тут тоже хочется поблагодарить постпродакшн-продюсера Екатерину Ли, которая сильно нам помогала. В момент окончания работ над фильмом, когда все было совсем сложно, она проводила бессонные ночи, разбирая завалы, приходившие от нас. Также нам очень помог колорист Андрей Меснянкин, к которому приходил наш разношерстный материал, — к нашим проблемам он относился с пониманием.
Задачи на «Притяжении»: пришелец и анимация
Концепт-арт фильма «Притяжение»
Андрей Максимов: Первая из уникальных задач проекта — пришелец. Нам было необходимо придумать его образ и затем воплотить его на экране. Это многосоставная работа, которой занималось множество людей. Все сложности можно разделить на два вида: арт- и технологическую составляющую . Что касается первой, то пришелец — это, разумеется, объект особого внимания зрителя, а значит к нему особые требования. Создать пришельца — задача немного странная в том плане, что никто никогда его не видел. Это вроде бы и плюс, поскольку ты свободен в творчестве. Но это и сложность, потому что нельзя придумать все, что угодно: нужно следовать каким-то закономерностям, которые делают объект более правдивым. А значит, нужно придумать и продумать внутреннюю логику, структуру и законы вымышленного персонажа.
Арман Яхин: Пришелец был настоящим вызовом, с учетом того, что он у нас существовал в кадре очень долго и иногда очень крупно. Еще одна особенность этой задачи — сначала зритель не должен думать, что это человек. Мы хотели удивить аудиторию: всем сначала должно было казаться, что это какое-то существо. Для этого мы долго, несколько месяцев, искали подходящий образ. Мы не могли взять какой-нибудь, условно говоря, куб или клубок, а потом — раз — и выпустить из него человека. Это было бы вне логики.
Однажды я наткнулся на концепт нашего товарища — робота с отростками, которые могли быть руками-манипуляторами, управляющими экзоскелетом.
Кадр из фильма «Притяжение»
На съемках фильма «Притяжение»
Мы купили этот концепт, основательно его переработали, изменив все, и постепенно нашли нужного персонажа.
Концепт-арт пришельца для фильма «Притяжение»
Концепт-арт пришельца для фильма «Притяжение»
Концепт-арт пришельца для фильма «Притяжение»
Концепт-арт пришельца для фильма «Притяжение»
Концепт-арт пришельца для фильма «Притяжение»
Концепт-арт пришельца для фильма «Притяжение»
Концепт-арт пришельца для фильма «Притяжение»
Дальше был долгий поиск поз и характера движений. Нужно было добиться, чтобы движения пришельца не были бы похожими на человеческие, но при этом в них сохранялась бы человеческая логика. Задача очень нетривиальная, потому что для нее нет референсов, нет примеров, опыта такого тоже нет, ведь фотореалистичная анимация — это отдельная тема.
Спустя некоторое время возникла идея обратиться к одному аниматору — англичанину, работающему в США. Мы понимали, что с его уровнем он вряд ли заинтересуется, но он неожиданно откликнулся. Я поговорил с ним два с половиной часа по скайпу, и он все понял. Проходит день, и нам пришли позы, очень красивые и выразительные. А потом он еще сделал первый этап анимации. Всего анимации этого человека в фильме немного — четырнадцать шотов (кадров). Первый из сделанных им — это где герой Александра Петрова внутри экзокостюма бьет по машине.
Когда мы это увидели, у нас буквально упал камень с плеч, потому что персонаж и его характер наконец-то были найдены. То есть этот человек сделал главное — нашел психологию движений, поймал психофизику, анимационное зерно образа. Тем самым он подтолкнул нас вперед, нашим аниматорам теперь нужно было только следовать за его идеями.
Например, Андрей, вдохновляясь его работой, самостоятельно санимировал знаковые, как мне кажется, кадры фильма, где герой в костюме пришельца бежит за машиной. Кстати, этот аниматор нам потом признался, что пришелец оказался одним из самых сложных персонажей в его карьере.
На съемках фильма «Притяжение»
Кадр из фильма «Притяжение»
Задачи на «Притяжении»: летающая тарелка и разрушение Чертаново
Андрей Максимов: Тарелка — еще один важный арт-объект фильма. В технологическом плане он был попроще пришельца, но в плане визуальном мы с ней возились очень долго. Помог Федор Бондарчук, сузив круг творческого поиска. Он сказал, что хотел бы видеть нечто сферическое, более-менее напоминающее атом. От этого мы и оттолкнулись.
Концепт-арт летающей тарелки для фильма «Притяжение»
Отдельная большая тема — падение тарелки и разрушение Чертаново. В таких масштабах мы еще не рушили: столько кадров, такого размера объект, столько домов, стадион, эстакада, такая длительность всего процесса. Это целая сцена на несколько десятков шотов.
Кадр из фильма «Притяжение»
С учетом масштабности задания, мы заранее тщательно придумывали, что в ней нужно сделать и как. Поскольку эффекты планировались размашистые, требовалось учесть огромное количество технических деталей. Если мерить в терабайтах, то это самая тяжелая сцена фильма — со всеми данными она занимает терабайт двадцать.
Арман Яхин: Создаются такие сцены в плотном контакте с режиссером. Направление шло от Федора Бондарчука и Саши Андрющенко. Началось все с раскадровок, потом был сделан превиз. После превиза у нас появились еще какие-то идеи, например, разрушить эстакаду. Мысль возникла у Андрея и очень понравилась Федору. Это к вопросу о том, насколько режиссер и продюсеры открыты новым идеям.
Кадр из фильма «Притяжение»
Подобная работа — это поиск. Не бывает такого, что изначально что-то придумали и так и сделали. Нет. Все приходится по-разному собирать, пробовать, крутить. В итоге изначальная задумка к концу может очень сильно меняться. Это такая итерационная работа.
Концепт-арт фильма «Притяжение»
Андрей Максимов: Единственное, в чем нас ограничивали — это в количестве жертв. Когда ты работаешь, ты хочешь насытить действие эффектными кадрами. Но, увлекшись, легко перейти грань, создав сцену с огромным количеством жертв, хотя ты об этом даже не думаешь — для нас же это виртуальная реальность. Миша Врубель тут выступал противовесом, спрашивая: «Вам не кажется, что слишком много народу погибнет? По сценарию несколько десятков, а в кадре, по ощущениям, несколько сотен». Поэтому важно было иметь чувство меры и следовать вводным.
Задачи на «Притяжении»: Set Extensions
Андрей Максимов: Еще одна крупная задача — в фильме было много таких вещей, как set extension или дорисовок задников. Во всех случаях задник был полностью трехмерным. То есть в компьютерных категориях он настоящий. Это не мэт-пэйнт (
matte paint), нарисованный художником и подставленный сзади, а, по сути, сгенеренный город.
На съемках фильма «Притяжение»
Кадр из фильма «Притяжение»
Мы сделали район Чертаново, создав такие же или очень похожие дома, собранные по блю-принтам (строительным чертежам). В фильме есть несколько сцен, в которых зритель, думаю, даже не догадывается, что используется компьютерная графика. Например, когда герои сидят и общаются на крыше в самом начале, все вокруг них — это CG, в том числе люди и небо.
На съемках фильма «Притяжение»
Кадр из фильма «Притяжение»
Арман Яхин: Сцена, где идут депутат с полковником, сняли в поле. Весь район с домами вокруг них — графика.
На съемках фильма «Притяжение»
Кадр из фильма «Притяжение»
Или взять, хотя бы, погоню в конце. Как только герои въезжают в ров, начинается full CG. Там все графика, кроме артистов: дома, джип, ров, песок, грязь, люди бегущие. Также вся история в небе и взлет с Липецка — это полностью CG. Только планы стоящих самолетов сняли вживую. Отдельная большая разработка — это небо, облака, атмосфера, солнце. Все это физически корректно с правильными тенями, светом и прочим.
Рабочие материалы фильма «Притяжение»
Кадр из фильма «Притяжение»
Дмитрий Кузнецов: По сути, у нас разработана целая Земля, целая экосистема, которая позволяет нам из космоса влететь в атмосферу без склеек.
Андрей Максимов: Это многолетняя разработка, которую мы начали делать еще несколько лет назад для ролика Hyundai, и которую доделывали потом на других проектах. Это такая вещь, которая живет внутри студии, используется и постоянно улучшается.
Кадр из фильма «Притяжение»
Арман Яхин: Причем уже до такого уровня, что зритель не замечает. Скажем у нас кадр, где летит самолет. Кадр и кадр. Но он делается в CG и предполагает сложную работу с большим количеством нюансов. Например, там есть река, которая обязательно должна дать адекватный блик от солнца. Или облака, которые имеют свою структуру. Зритель, конечно, об этом не думает, но именно так и достигается необходимый реализм.
Андрей Максимов: Без таких деталей у зрителя возникнет ощущение неправдоподобности, поэтому детали так важны. Занимают они 20% кадра, но именно на них уходит 80% времени.
Юлия Гюне: В этом смысле очень приятно, когда люди говорят, что в «Притяжении» мало графики. Многие думают, что есть немного графики в начале и немного в конце, а больше нет. И это хорошо.
Конвертация в 3D
Концепт-арт для фильма «Притяжение»
Арман Яхин: Конвертацию делала компания «Астра иджис альянс», генеральный продюсер компании — Юрий Литвинов, а стереографом был Дмитрий Широков. Для нас же это был первый опыт работы на фильме с конвертацией в 3D, и требовалась с нашей стороны только подготовка материала. Full CG-шоты мы сами сразу делали в стерео, тем более, что подобный опыт был на «Сталинграде». А для конвертации мы готовили отдельно маски, отдельно канал глубины и так далее. Мы это отправляли, и дальше конвертили они. Конвертация, надо сказать, получилась редкого качества. Говорю как человек, который был до этого противником конвертации. Опять же, сложность тут была в том, что в технологическом пайплане конвертация стоит в конце цепочки, поэтому мы, срывая сроки, их несколько раз сдвигали. Но, так или иначе, мы старались отдать им все, что возможно. Ежедневно от нас к ним улетали десятки гигабайт масок и прочего.
Работа команды по принципам Agile
Кадр из фильма «Притяжение»
Арман Яхин: «Притяжение» стало для Main Road|Post испытанием еще и потому, что мы полностью перевели компанию на Agile. Тот самый Agile, про который Герман Греф вещает на каждом шагу. Конкретно у нас это два рабочих каркаса: Scrum и Kanban. Впрочем, мы, конечно, адаптировали эти системы под себя. Это то, что в мировой IT-индустрии делается уже давно, а мы ввели впервые. Сработало это очень хорошо, и я искренне считаю, что во многом именно благодаря этому у нас все получилось и получилось в эти сроки.
Суть методик состоит в том, чтобы улучшить коммуникационный шум, чтобы люди друг с другом общались. Компьютерная графика — это индустрия интровертов, людей, постоянно работающих один на один с компьютером, из-за чего коммуникационные навыки часто остаются за рамками. Но при этом результат — командный. Большие компании — это своего рода фабрики, где личность художника не важна. Это то, что мне не нравится. Тем более, я уверен, что у больших компаний-конвейеров именно потому и большие бюджеты, что работают они неэффективно. В них каждый человек работает над своей областью, из-за чего он перестает видеть общую картину. Он делает что-то свое и ему все равно, что будет дальше, а в кадре это пролетает за долю секунды. То есть работа старательная, но очень много труда, по сути, оказывается в корзине.
Концепт-арт фильма «Притяжение»
Особенность же новой системы состоит в том, что ответственность делегируется на все уровни, а задачи делятся между небольшими командами, каждая из которых работает над своей сценой и сама решает свои проблемы, но при этом все видят работу в общем. Это дало свои результаты. Например, несколько команд у нас работали вообще без супервайзеров, исчезла ненужная бюрократия, общая скорость коммуникации и работы ускорилась. Перейти на новую систему работы очень непросто, ведь надо менять мышление, психологию людей. И тут помогает результат, когда люди отчетливо видят на экране свой труд и осознают себя авторами. А, кроме того, эта система позволяет людям быстрее расти за счет того, что новичок может напрямую взаимодействовать с разными специалистами, предлагать свои идеи, образовывать личные контакты и обучаться.
«Пасхалки» в «Притяжении»
Арман Яхин: В фильме есть одна интересная «пасхалка». Самолеты в кадрах, где они уже взлетели — это CG. И пилот тоже CG. Наш главный технический директор Михаил Лёсин — фанат авиации. Настолько большой фанат, что даже инструкции в самолете сделаны как настоящие.
Рабочие материалы фильма «Притяжение»
Кадр из фильма «Притяжение»
Так вот, у пилота есть бейджик с надписью «Полковник Михаил Анатольевич Лёсин». Правда, надпись закрыта парашютом, но она есть. Смешно было в одном из изданий увидеть этот CG-кадр с подписью «летчик Олег Мутовин за штурвалом». Но это, кстати, еще и к вопросу о том, что мы все сделали хорошо и правильно.