125 оттенков розового: дизайн декораций «Американской истории преступлений»
В центре сюжета сериала — гламурная жизнь Джанни Версаче и неприкаянное странствие Эндрю Кьюненена, который хотел получить от жизни как можно больше, не прикладывая к этому никаких усилий.
Трейлер сериала «Американская история преступлений»
Художнице Джуди Бекер нужно было воссоздать виллу Версаче и места, где побывал Эндрю. Чаще всего это были чужие дома его любовников или грязный отель, где кучковались «отбросы общества».
Локации контрастов
Съемочная группа работала в реальном доме Джанни Версаче, а потом воссоздала его в студийных павильонах компании Fox — со всеми украшениями и роскошью. Художница обращала внимание на каждую деталь, даже кухонную мойку.
Например, в ванной Версаче был золотой умывальник с двумя золотыми раковинами, а золотые смесители ярко светились на черной мраморной тумбе.
Эндрю Кьюненен, напротив, жил в отеле «Нормандия» по соседству — среди проституток и наркоманов. Умывальник в этой декорации был ржавым со следами плесени, что намекало на весьма опасную жизнь, которую вели обитатели этого отеля.
Так выстраивались противоположности, яркий контраст шика и нищеты. Эндрю начал свою историю в Сан-Диего, бушевал в Висконсине, Миннесоте, Чикаго и Пенсильвании, прежде чем умер в Майами. Съемочная группа провела несколько месяцев на Южном пляже и несколько дней в Чикаго, но все остальные интерьеры предстояло найти в радиусе 100 километров от студии Fox.
Долины Среднего запада сложно воспроизвести, особенно в горах Калифорнии, поэтому пришлось прибегать к компьютерной графике на этапе постпродакшна. Округу озера Камарилло использовали как Великие равнины, озеро Пиру играло роль Минесоты.
Розовый цвет как основа для визуального стиля «Начиная работать с Райаном Мёрфи, мы решили, что главный цвет в сериале будет только один — розовый, — рассказывает художник-постановщик Джуди Бекер. — Обычно я выбираю три доминантных цвета, которые хорошо работают вместе. Но в этот раз нужен был один оттенок. Например, отель „Нормандия“, место жительства Эндрю Кьюненена: розовые стены, розовые ковры в коридорах. Плюс немного черепахового. Эти цвета сияли оптимизмом, ведь изначально планировалось, что отель будет местом курортного отдыха у моря. Но теперь все почернело от времени и потерянных надежд».
По мнению художницы, цвет может рассказать историю, даже если картинка у вас монохромная. В начале сериала Эндрю живет в Беркли и общается с обычной парой. Обе квартиры были бежевые. Для Эндрю это все равно, что отсутствие цвета — у него нет мебели, немного вещей в шкафу, бледный свет наполняет все помещение. Но в доме его друзей бежевый — цвет стремления к лучшему, к будущему. Он обрамляет новую кожаную и металлическую мебель, указывает на вкус молодой пары. Тот же цвет — разные коннотации.
Снова розовый появляется позже — в шикарном современном жилище одного из любовников Эндрю — Нормана Блэчфорда, джентльмена намного старше Эндрю. Его пляжный дом покрыт коврами и уставлен мебелью Стива Чейза. Этот дом, снятый в Малибу — это нечто среднее между крайней роскошью и крайней бедностью.
Роскошь и нищета
Этот интерьер тоже многое может рассказать о хозяине. Он хочет, чтобы его видели именно так, но наедине с собой он живет совсем по-другому.
Детали очень важны — например, пара брошенных на ковер носков или банка с таблетками на тумбочке. «В своих исследованиях я всегда предпочитаю документальную фотографию эпохи, которую мне предстоит воссоздать, — говорит Джуди Бекер. — И я обнаружила, что на всех фотографиях среднего и высшего класса почти нет деталей, показывающих индивидуальность хозяина. Более того, часто они „испорчены“ объектами, которые приносят с собой фотографы. Дома и рабочие места людей, у которых возможностей не так много, говорят о них куда больше: показывают благочестивость (Библия у кровати) или испорченность (пустые коробки от еды на подоконнике)».
Еще один персонаж, оказавшийся на пути психоза Эндрю — архитектор Дэвид Мэдсен из Миннеаполиса. «Его образ напоминал мне, насколько дотошными и привередливыми могут быть архитекторы и все, кто специализируется на дизайне интерьеров, к своим жилым пространствам — отмечает Джуди Бекер. — Лофт Дэвида серый из-за бетонных стен, которые рассеивают свет ламп. Ради истории это пространство сделали похожим на тюрьму. Режиссер захотел, чтобы между персонажем и выходом из квартиры всегда было препятствие».
Например, собачья клетка загораживает заднюю дверь, а длинный стол — главный вход. В одной из сцен Дэвид и Эндрю ругаются в спальне. Эндрю закрывает Дэвиду выход. В большом зеркале Дэвид видит себя. Вся сцена построена так, чтобы ловушка Дэвида выглядела замкнутой и бесконечной в отражении.
Несмотря на дотошность, с которой Дэвид создает себе интерьер, здесь есть ощущение движения, изменения, незаконченности. Например, с потолка свисает большой кусок полиэтилена, он отделяет кухню от остального помещения. Назначение этого полупрозрачного полотнища не ясно, но оператор-постановщик Нельсон Крегг нашел ему применение: он снял через него фигуру приближающуюся к кухне Эндрю,— размытую и зловещую.
Эта мятая занавеска отлично рифмуется с другой поверхностью — стеклянными кубами в стенах больницы или полицейского участка. Эти «кирпичи» — символ 80-х годов прошлого века. Они пропускают свет в замкнутые пространства, и при этом дают возможность снимать, как персонажи входят или выходят из сцены. Снятое таким образом действие всегда кажется ярким и странным.
Декорации в драматургии
Тропическая горячка будто охватила съемочный процесс: здесь не просто стрельба при ярком свете дня, но сексуальность, распространяющаяся как чума, давно захватившая сообщество, к которому принадлежали Эндрю и другие персонажи.
«На нашей первой встрече Райан отметил, что мы покажем, каково быть геем в 90-х, — рассказывает Джуди Бекер. — Все это видно в жилище Дэвида — карьера архитектора тогда была практически закрыта для геев, которых выдавливали и из других профессиональных сообществ. Это видно по оформлению дома Версаче: его дом — дворец наслаждений, роскошь напоказ, громкая декларация эмансипации. Сюда он приглашал гостей, которые могли ходить, где им вздумается. Большой контраст с темными гей-барами, где Эндрю видел только узкие коридоры. Он как мышь, потерявшаяся в лабиринте: ищет кого-то, но сам не знает, как отреагирует на следующее событие — с вожделением или агрессией».
Узкие лабиринты коридоров отеля давят на зрителя, и не дают ему дышать. Оттенки грязно-розового заполоняют экран. Этот цвет, чистый и яркий в доме Версаче, становится грязноватым и бледным в облезшем отеле по соседству.
«Для меня Версаче ассоциировался в первую очередь с розовым, — продолжает художница. — В самом начале работы над сериалом я собрала коллекцию видов потрясающего калифорнийского неба. Отличная демонстрация того, как изменчив розовый цвет.
Райан сказал, что розовый может ассоциироваться со СПИДом. На цветовом круге розовый находится совсем рядом с вездесущей красной ленточкой. Этот цвет горит ярким пламенем на эмблеме ACT UP. И Майами ему под стать — горячее место, очень хаотичное, особенно когда там снимаешь кино. Здесь розовый нависает над каждым человеком, начиная от спящего на асфальте бездомного и заканчивая встающим на рассвете бизнесменом».
Еще по теме
Как создать эффект цифровых помех на экране за две минуты
15 рождественских мультфильмов про чудеса
12 режиссеров, пришедших в кино из театра: от Мейерхольда до Серебренникова
10 фильмов про военнопленных, пробирающих до мурашек
Как интересно снять диалоговую сцену при помощи «восьмерки»
